Нет голода неистовей

Эмма поместила ногу на более длинную из двух педалей, вдавив ее в пол, и машина рванула вперед, вливаясь в движение. Она снова взглянула на него, определенно надеясь увидеть страх в его глазах. Но это было невозможно, Лаклейн уже знал наверняка — он будет без ума от машин.

— Я тоже бессмертная, сказала она слегка обиженным тоном. — Но если я попаду в аварию и потеряю сознание, выйдя из строя до утра, то та карточка, которую тетки заставили меня повсюду таскать с собой, уведомляющая о моей аллергии, будет до задницы. Ясно?

— Я смог понять пятьдесят процентов из сказанного тобой, — спокойно ответил он.

— И мне не по карману такая машина, — выпалила она, крепче сжимая руль и маневрируя между другими машинами.

К чему это беспокойство о деньгах? Кто осмелится отказать ей в средствах? Вампиры всегда были весьма богаты. Даже начинали вкладывать деньги в добычу нефти в то время, когда его только заковали в катакомбах. Похоже, рынок вырос. Что не удивительно, учитывая, что все, к чему прикасался их король, Деместриу, превращалось в золото. Или умирало.

Мысль о Деместриу заставила ярость Лаклейна вспыхнуть с новой силой, едва ли не задохнуться от накатившего чувства. Покалеченную ногу пронзила внезапная боль, и он схватился за ручку над своей головой, смяв ее.

Эмма ахнула, но быстро отвернулась. Вперив взгляд прямо на дорогу, она пробормотала. — Сколько может стоить эта ручка? Не, я серьезно.

Ее излишнее волнение из-за того, что скоро не будет иметь значения в их жизни, раздражало Лаклейна. Его богатство — их богатство — в его доме…в их доме. Им нужно только добраться туда.

Их дом. Он возвращался в Киневейн, свое родовое имение в Нагорье со своей женщиной. Наконец-то. И если бы она не была вампиршей, он, возможно, даже чувствовал бы радость.

Но, увы, вместо нее им владело лишь равнодушие.

Он подумал, как отреагирует его клан на это невероятное оскорбление, а именно — ее присутствие.

Глава 7

— Как быстро мы едем?

— Восемьдесят километров в час, — ответила Эммалин небрежным тоном.

— Сколько это — километр?

Она знала, что он спросит. Как ни печально было это признавать, но правда состояла в том, что она понятия не имела. Эмма просто соотносила показания на спидометре с цифрами на дорожных знаках.

Большинство вопросов, которые он задавал на протяжении последних тридцати минут, заставляли ее чувствовать себя идиоткой. И по какой-то причине Эмме не хотелось, чтобы он считал ее таковой.

Все эти вопросы были вызваны материалами из стопки новых журналов, которые он, без сомнения, приобрел у «человека внизу», спланировавшего это путешествие. Эмма видела, как ликан пролистывал их, и понимала, что он действительно так быстро читал, потому что через каждые несколько страниц то и дело спрашивал, что есть что. Аббревиатуры, казалось, ставили его в тупик. И хотя ей удалось расшифровать НАСА, УБН и КПК, с MP3 она не справилась.

Прочтя все журналы от корки до корки, ликан взял инструкцию к машине и вопросы возобновились. Как будто она могла объяснить, что такое трансмиссия!

Эмма чувствовала, что даже с ее незначительной помощью он учился, и понимала, насколько ликан умен. Его расспросы показывали, что он впитывал знания со скоростью, которая раньше представлялась ей невозможной, и ко многим выводам приходил сам, следом формулируя ответы на свои же вопросы.

За инструкцией к машине последовали французские правила дорожного движения. Едва пролистав их, он отбросил брошюру, словно она не произвела на него впечатления. Заметив взгляд Эммы, Лаклейн пояснил:

— Некоторые вещи не меняются. На подъеме по-прежнему надо ставить на ручной тормоз, и неважно, тянет лошадь экипаж или нет.

Надменность и манера ликана с легкостью отмахиваться от тех вещей, которые должны были бы его пугать, раздражали. Ее саму машина привела бы в ужас, очутись она впервые в ней, уже взрослой. Но не Лаклейна. Пока они ехали, он выглядел слишком довольным собой. Ему было слишком комфортно в кожаном кресле, слишком интересно, как работает окно и климат контроль, которые он поднимал и опускал, включал и выключал, терзая немецкие технологии своими огромными лапищами снова и снова. Раз он был заперт так долго, не должен ли он чувствовать себя не в своей тарелке?

Не должен ли испытывать потрясение? Эмма была уверена, что ничто не могло поколебать его чрезмерную самоуверенность…

Отлично, он нашел кнопку, открывающую окно на крыше. Ее терпение начало иссякать. Открыть… закрыть. Открыть… закрыть. Открыть…

Рассвет приближался с каждой минутой, и Эмма все больше нервничала. Раньше она всегда была очень осторожна. Эта поездка стала временем ее первой настоящей независимости, которую тетки и позволили только потому, что приняли все меры предосторожности. А что в итоге? Эмма ухитрилась остаться без запасов крови, ее похитили и заставили отправиться в дорогу к черту на кулички, имея в распоряжении из всех средств защиты от солнца лишь багажник!

И все же, это, вероятно, было безопаснее, чем не ехать с ним. Кто-то появился там, в отеле, — возможно, вампиры.