Нет голода неистовей

В прошлом Лаклейн жалел ее. Как и он, она веками не могла найти свою половинку, поэтому Лаклейн считал, что Кассандра просто реагировала на эту пустоту в сердце таким вот нездоровым способом. Но в то время как он выискивал врагов, охотно принимая участия в каждом сражении, и выступал добровольцем в любом опасном задании за пределами дома — где мог бы встретить свою пару — Кассандра просто зациклилась на нем.

— Кто поддерживал тебя, когда умер твой отец? Твоя мать? Кто помогал тебе искать Хита?

Он устало выдохнул.

— Весь клан.

Она сжала губы, но затем, вроде бы, смогла взять себя в руки.

— Нас связывает общее прошлое. Мы принадлежим одному виду. Лаклейн, что бы подумали твои родители, узнав о том, кого ты берешь в пару? А Гаррет? Подумай о том позоре, который это на него навлечет!

По правде, Лаклейн не знал, как бы отреагировали его родители. Пока были живы, они сожалели, что их сыновья так долго не могли найти своих возлюбленных. Они понимали очевидную боль Лаклейна, так как он был старшим из сыновей. Но они также ненавидели вампиров — считая их злобными паразитами и чумой планеты. Реакцию Гаррета он так же не мог представить, потому просто ответил:

— Придет день, и ты тоже найдешь свою пару. Вот тогда ты вспомнишь эту ситуацию и поймешь, какими смехотворными я находил твои слова.

В этот момент в комнату медленно вошел Боу. Лаклейн вопросительно приподнял брови, но тот лишь пожал плечами, будто разговор с Эммой прошел не слишком обнадеживающе.

Следом за ликаном тут же торопливо вбежал вспотевший и взволнованный Харман — выглядя полной противоположностью спокойному и безразличному Боу.

— Прислуга отбывает. Я лишь хотел перед отъездом поинтересоваться, не нужно ли вам еще чего-нибудь?

— У нас все есть.

— Если вам что-либо понадобиться, мой номер занесен в память телефона.

— Будто мне это как-то поможет, — тихо произнес Лаклейн. Он думал, что почти смог освоиться в этом времени, изучить его новшества и особенности, но огромное количество технологий просто ошеломляло.

— О, и посылки, что были доставлены сегодня для вашей королевы, уже распакованы.

— Харман, иди уже, — приказал Лаклейн. Харман выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание.

Бросив на Лаклейна взгляд полный благодарности, он вышел за дверь.

— Подарки не заслужат ее благосклонности, — грубо выдала Кассандра.

— Не согласен, — вытащив из кармана своей куртки красное яблоко, Боу потер его о рукав.

— Я выяснил, что королева просто обожает подарки.

Когда Лаклейн удивленно приподнял брови, Боу продолжил:

— Показал ей ее лошадь. Что это была за картина! Жаль, ты не присутствовал, — на его лице не было видно ни капли сожаления.

Лаклейн пожал плечами, словно его это не интересовало. Но на самом деле он хотел увидеть реакцию Эммы и затем ощутить на себе ее благодарность, какой бы та не оказалась.

— Но есть и хорошие новости. Ей не понравилось, что Касс тут с тобой беседует. Это причинило хрупкому созданию боль.

Могла ли Эмма ревновать его к Касс? Лаклейн прекрасно знал, что Эмме никогда не ощутить той пронзающей душу одержимости, которую он испытывал к ней, но был готов принять от нее даже малость. Ликан нахмурился. Он не хотел причинять Эмме боль.

— Кассандра, ты покинешь это место. И вернешься только в том случае, если Эммалин сама тебя пригласит. Это мое последнее слово.

По-настоящему шокированная, Касс даже открыла рот от изумления. Но что ей оставалось?

Вся дрожа, она поднялась со стула, и резко произнесла:

— Возможно, мне не быть твоей парой, но когда ты поправишься, то осознаешь, что этой вампирше ею тоже не стать, — с этими словами она ринулась к выходу.

— Я удостоверюсь, что она действительно уехала, — предложил Боу. — Но сначала сделаю небольшой заход на кухню. Они там наготовили на целую армию.

Помешкав, Боу все же произнес:

— Удачи.

Лаклейн кивнул, погруженный в мысли. Было слышно, как снаружи отъезжают машины.

Король оставался в доме со своей королевой, ликан нашел свою пару после тысячелетия поисков, близилось полнолуние — все в округе знали, что это значило. Все, кроме Эммы.

У него не осталось времени. Так же как и вариантов.

Его взгляд упал на буфет, прямо на отбрасывающий блики хрустальный графин.

Глава 24

Когда Эмма проснулась, то почувствовала, что находится в объятиях Лаклейна. Ее лицо было уткнуто в его грудь, в то время как его пальцы нежно перебирали пряди ее волос. Не успела она разозлиться на то, что он снова перенес ее на кровать, как тут же осознала, что они лежали на полу в горстке ее одеял.

В сознании Эммы тут же всплыло недавнее сновидение.

Она видела Лаклейна на какой-то войне, имевшей место быть много веков назад. Он как раз коротал время между битвами. Гаррет и Хит — его братья? — и несколько других ликанов разговаривали о своих будущих парах, размышляя о том, как те будут выглядеть. Они говорили на гаэльском, но Эмма понимала каждое слово.

— Я лишь говорю, что было бы славно, окажись она фигуристой, — сказал тот, которого звали Юлиам. При этом наглядно продемонстрировав, что он имел в виду, сложив ладони чашами перед грудью.

Другой ликан продолжил: