Нет места под звездами (СИ)

— О том, что маленькая девочка, отвергнутая своими же родителями, проданная в рабство чужому человеку, а затем подаренная мужчине, не ведающему, что такое любовь и забота, так и не познавшая счастья семейного очага, все еще пытается вернуться в прошлое и спасти кого-то другого, если не смогла спасти саму себя.

Арселия почувствовала, как похолодела ее спина и взмокли ладони.

— Неужели вы думали, что я не пойму, что кроется за словесными кружевами, милыми взглядами и трогательной самоотверженностью ваших поступков? — продолжил господин Йонна, медленно обходя ее по кругу. — Вы плохо понимаете суть той работы, что я выполняю для империи. Всякий человек, хоть раз переступивший порог этого дворца, становится для меня открытой книгой, которую я с интересом читаю, переворачивая страницу за страницей.

От слов Йонны повеяло морозом. Мысли сиятельной метались, словно испуганные птицы в клетке, а начальник тайной службы остановился позади и, положив руки на ее плечи, тихо прошептал, касаясь губами ее волос, оставляя свое дыхание на ее коже:

— Теперь я знаю, что за люди приходят в дом Мушараффа, догадываюсь, какие дела они хотят провернуть за моей спиной. Сперва я думал, тон этой игре задает политика. И что-то не сходилось, рвалось, как гнилая нить. А потом предположил, что в обычные интриги вмешались чувства — и головоломка сразу оказалась решенной. Понять, кто надоумил бен Рушди и дал ему информацию, было не сложно, хотя от вас я не ожидал подобной дерзости. Но все равно благодарен: если бы не ваше вмешательство, затянувшаяся охота могла бы и сорваться, а так я поймаю человека, который ускользал от меня почти два года, — он крепко сжал ее руки, даже сквозь ткань одежды Арселия почувствовала холод жестких пальцев. — Я мог бы рассказать обо всем вашему сиятельному супругу уже сегодня. Мог бы сделать так, чтобы голова бен Рушди на рассвете украсила городские ворота. Но это скучно, а долгое ожидание заслуживает в конце концов хорошего веселья.

— Чего вы хотите? — ей казалось, что она говорит слишком тихо, но глава тайной службы отлично расслышал.

— Я сохраню ваш секрет, утаю то, какую роль вы сыграли в этой истории, если вы докажете мне свою… благосклонность. Нравится дарить надежду тем, кто лишен счастья в этом мире? Так почему бы не подарить немного любви и заботы мне?

— Вы безумны! Я ведь могу рассказать о вашей просьбе супругу, как думаете, что он сделает?

— Я — единственный гарант спокойной жизни для бен Рушди и Саада. Если со мной что-то случится, то они погибнут, и ни вы, ни сиятельный не сможете это предотвратить. Просто не успеете — все приказы уже отданы, люди, которые должны выполнить эту работу, находятся в одном шаге от своих жертв. Впрочем, в ваших силах сделать так, что они отступят навсегда.

Его ладонь коснулась ее шеи, а затем медленно двинулась вниз. Арселию передернуло от отвращения, но Сиф Йонна крепко держал ее, не давая выбраться из объятий.

— Отчего ты бежишь? Я не возьму у тебя сверх того, что уже получил твой бессердечный супруг. Разве тебе никогда не хотелось попробовать иного мужчину? Почувствовать себя желанной и единственной, а не одной из многих в чужих руках? Твое согласие в обмен на мое молчание и покровительство тебе и твоему сыну — это честная сделка. Ведь если сиятельного Сабира не станет, кто-то должен будет защищать твои интересы, хранить трон для Адиля? Подумай хорошенько, кто еще может предложить тебе такое?

Но императрица уже не слышала его. От рук, скользящих по ее телу, к горлу подкатывала тошнота, в глазах темнело от ужаса, ноги почти не держали. Усилием воли она заставила себя заговорить, буквально выталкивая каждое слово:

— Я должна подумать.

Он слегка прицокнул языком, но чуть отстранился.

— Что ж. Это разумно. Думаю, я могу дать тебе немного времени, наивное дитя. Смирись с неизбежным, — его руки сжали ее грудь, почти лишая дыхания. — Как бьется в страхе твое сердечко, как соблазнительно ты пахнешь страхом и отчаянием! Впрочем, я знаю, каким будет твой ответ, а потому готов растянуть ожидание — слаще будет вкус победы.

Он склонился и оставил на ее шее холодный поцелуй. Арселия содрогнулась и все-таки вырвалась, торопливо стирая рукавом след его прикосновения.

— Даю тебе три дня, — его губы растянулись в приторной улыбке, а глаза — неподвижные, не мигающие — горели каким-то диким огнем.

Сиф Йонна коротко поклонился и покинул лужайку, а Арселия опустилась на траву и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

53. Побег

Мушарафф бен Рушди проснулся среди ночи от странных звуков. Рабовладелец жил один, повариха и конюх приходили на службу только днем, а мальчишка-слуга как раз сегодня отпросился навестить родных. Поэтому, когда внизу тихо скрипнула калитка ворот, хозяин дома открыл глаза, удивленно прислушиваясь. Стукнула входная дверь, затем чья-то тяжелая поступь послышалась на лестнице. Один шаг, другой, третий, легкий скрип четвертой и пятой ступеней — их давно надо было заменить — и снова едва уловимые шаги. Кто-то поднимался на второй этаж дома.