Нет места под звездами (СИ)

Мушарафф вскочил с постели и бросился к столу — в верхнем ящике должен был лежать нож для писем. Сражаться работорговец не учился никогда, его оружием всегда были вежливость, внимательность и умение понять покупателя. Но тот, кто тихо крался по спящему дому, вряд ли пришел сюда с добрыми намерениями, а потому встречать его с пустыми руками не хотелось. О том, что плохо заточенная полоска стали длиной едва ли больше ладони, будет выглядеть смешно даже против обычного кинжала, старый работорговец подумать не успел. Времени хватило только на то, чтобы отпрыгнуть в самый дальний и темный угол помещения, скрывшись за оконными занавесками.

Дверь бесшумно открылась и на пороге комнаты застыл высокий силуэт. Одет мужчина был во все темное, даже лицо скрывал потрепанный шарф, намотанный до самых глаз. Гость быстро оглядел спальню, подошел к кровати, коснулся рукой еще теплых простыней, метнул взгляд на окно — закрыто легкими решетчатыми ставнями — и уже более внимательно осмотрел комнату. Что-то в его движениях показалось Мушараффу смутно знакомым.

— Где вы, почтенный? — работорговец едва не подпрыгнул на месте от облегчения — глаза не обманули его. Гость услышал едва уловимый шорох в углу и повернулся туда. — Ах вот как. Опустите нож, я не причиню вам вреда. Скорее даже наоборот.

— Вы напугали меня до полусмерти, — дрожащим еще голосом ответил Мушарафф. — Я как раз искал встречи с вами, у меня есть очень важные новости. Но не ожидал, что вы явитесь ко мне среди ночи, как взломщик и грабитель.

— Ну в целом можно сказать, что я действительно собирался стать в некотором роде грабителем. Мне нужно похитить вас из вашего же дома.

— Что? — опешил работорговец.

Малкон приложил палец к губам, призывая собеседника к тишине.

— За вашим домом уже два дня ведется очень пристальная слежка. Я видел соглядатаев тут и раньше, но редко, и не более одного человека за раз. Сейчас их было пятеро, а днем и того больше. Боюсь, люди Сифа Йонны пронюхали о наших с вами делах, а, быть может, вы привлекли внимание тайной службы иным способом. Простите, если это моя вина. Однако теперь вам придется пойти со мной — вы видели меня в лицо, знаете мое имя, а для господина Йонны это крайне ценная информация, которую он пока не должен получить.

Мушарафф непонимающе уставился на собеседника.

— Вы сказали, что было пятеро. А сейчас?

— А сейчас — ни одного, зато у тайной службы стало на пять человек меньше.

— Вы их… убили? — прошептал изумленно Мушарафф.

— Не в одиночку, но да. Все верно.

Работорговец непроизвольно сделал шаг назад.

— Не бойтесь, — Малкон истолковал это неловкое движение совершенно верно. — Для вас я не опасен. По крайней мере до тех пор, пока мы с вами слышим и понимаем друг друга. Соберите вещи: только самое важное, одежду и еду не надо, все равно придется переодеваться и уходить налегке. Лишь важные документы, деньги, драгоценности, если хотите. У вас десять минут.

— Я не собираюсь идти с вами! — вспылил Мушарафф. — Что за глупости — бежать куда-то в ночь с малознакомым человеком, который, не стесняясь, сознается в убийствах?

— А вы предпочитаете остаться тут? Познакомитесь с Сифом Йонной лично, а заодно узнаете, так ли глубоки подвалы под императорским дворцом. Отчего-то мне кажется, что раскаленные клещи в руках палача — не совсем то, что вас обрадует.

— Откуда мне знать, что вы не лжете?

— Ниоткуда. Но для шуток у нас нет времени. Собирайтесь сами, не заставляйте вытаскивать вас отсюда силой.

Малкон настороженно наблюдал за улицей из-за решетчатых ставен. Пока вроде бы все было тихо. А Мушарафф растерянно замер перед столом и шкафом — полки были заставлены аккуратными рядами хозяйственных книг, папками с документами, разнообразными записями. Взять это все с собой он, разумеется, не мог, а бросить на произвол судьбы дело всей своей жизни по приказу малознакомого человека было свыше его сил. Малкон чуть обернулся:

— Только самое важное. То, что может погубить чьи-то жизни. Остальное, увы, придется бросить.

— Да-да, — работорговец внезапно почувствовал тяжесть в груди и медленно осел в кресло.

Малкон выругался себе под нос, вышел из комнаты, скрипнули ступени лестницы, затем с кухни донесся звук передвигаемой посуды и хлопанье дверей шкафчиков. Прошла минута — и незваный гость вернулся с глиняной кружкой и бутылкой вина. Вынув зубами пробку, он налил темно-рубиновой жидкости почти до краев и сунул работорговцу в руки.

— Пейте. До дна.

Мушарафф попытался отказаться, но, поймав тяжелый взгляд светлых глаз, послушно проглотил все до капли. “Теперь я на ноги встать не смогу”, - подумал он с каким-то мрачным злорадством. Но, к его удивлению, слабость отступила, сердце начало успокаиваться, и даже мысли заработали спокойнее и быстрее.