Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001

Встретился мне ещё один человек, воплощающий в облике своём, в жизни, в говоре и любви к Родине Украину, Это подолянка Наташа Кащук, или Натуся, как её ласково звали в семье Ковалей, особенно мелодично звучало это в исполнении бурной Ковалихи. Наташа была уже смертельно больна, несколько раз побывала под ножом у Амосова и дошла до такой доли, что Амосов же и сказал, что больше никакое вмешательство ей не поможет и пусть живёт сколько сможет. Два года назад, а может, уже и больше, она, надорванная ещё девочкой в оккупации, умерла, и едва ли Киев и Украина, которая орёт, за что и по чё, сама уж не знает, и не заметила, что с земли украинской исчез её невинно-чистый истинный лик. Думаю, что Ковалиха и Витя Коваль только и помнят её. когда и помолятся. Пусть Наташа услышит, что я поминаю её добрым, тихим словом, поминаю среди своих близких и дорогих мне людей молитвою, когда отпускает сердце смута и суета, хотя для молитвы и не надо бы дожидаться времени и подходящего места. Вон мусульмане: где их застигнет час намаза, там и становятся на колени. В полдень все улицы арабских городов устелены циновками — ковриками для моленья, которые «за так» выносят и расстилают ребятишки, хозяева магазинов, аптек, ларьков. Мы – плохие, ленивые миряне вечно ждём удобного случая и времени полюбить Бога, помолиться ему. Делаем это чаще в святые праздники и много пьём, орём, грешим в светлые-то дни. оттого Господь нас так волочит по земной поверхности, тычет рылом в грязь и дерьмо, да никак не научит понять и пронять, наука нам не впрок и беды наши ничему нас не учат.

Пусть будет пухом Артуру земля, которую он так любил, где покоится замечательная женшина — его мать, пусть хотя бы друзья вспоминают его в родной Виннице по праздникам, иногда и в будни. Здесь, в Сибири, его вспоминают хорошо. Слышал я, в Кононове, узнав от о смерти Артура, поплакала ваша хозяйка, поплакали и «массовщицы» заодно с нею.

Мы живём в трудах и заботах. Я закончил вторую книгу романа «Прокляты и убиты», действие происходит на Украине, на Днепровском плацдарме, книга так и называется — «Плацдарм». Напиши нам, как ты без Артура? Знаем, совсем плохо и одиноко. Во мне ещё и вина живёт, что не посмотрел тогда его новый фильм, не повидался с ним в Москве, всё пытался спасти Союз русских писателей, не понимая, что никакой Союз мне не только не спасти, но и не помочь смертельно больной стране и её культуре. Прости меня. Господи, и за этот грех!

Будь здорова и по возможности благополучна. Кланяюсь.

Виктор Петрович

9 августа 1993 г.

Овсянка

(М.С.Литвякову)

Дорогой Миша!

Захлопотанный ты человек, забыл поставить на конверте слово Овсянка, и в результате письмо я получил уже в августе, а на нём написано 21.7.93. Вот-вот прилетит Андрей с Женей, 19 августа годовщина Ирины, следом день рождения Марьи Семёновны, и боюсь, что нынче уже поздно кином заниматься. Надо ведь корабель фрахтовать или вертолёт, который бы летал от избушки к избушке, ибо в палатках я уже ночевать непригоден, лёгкие мои гнилые сухого места требуют.

Ведь в таком кино днями не отделаешься, нужны недели и месяцы, а где ИХ взять? У нас уже дышит небо осенью, ночи холодные, на севере ж вот-вот и снегом повеет. Ты ведь, Миша, ходовый мужик, можешь и до меня, в деревню дозвониться. Телефон у меня здесь 2-70-55 (через Дивногорск).

Библиотеку в Овсянке бросили, законсервировали — нет денег, а за зиму её растащат, ибо есть уже чего и тащить, и громить. Я разленился безобразно, но кое-что читаю. Вот в «Новом мире» роман Кураева, кажется, питерца? Ну чудная вещь! Ну молодец мужик! Номера пятый и шестой почитай, тем более что действие почти всё происходит в Ленинграде.

У нас тут похороны за похоронами, вымирают старики. Вчера закопали и помянули Филиппа Кузьмича Жуковского, бывшего «хозяина» овсянского магазина. И хотя там засел нонче и торгует жвачкой купец новой гильдии, земляки мои по-прежнему говорят: «Пойду к Жуковскому». Вот и достойная память человеку, воистину сельскому продавцу, который готов был из дома чего-нибудь утащить и продать, а то и задарма отдать, только бы быть на любимом месте и любимой работе. Артур Войтецкий немножко подснял его в Фильме «Ненаглядный мой», а сам-то Артур тоже помер в Киеве нынешней весной. И друг мой фронтовой Слава Шадринов помер в Темиртау, и командир дивизиона Воробьёв Митрофан Иванович помер в Новохопёрске, и все уже фронтовики на ладан дышат...

Ну ладно, повело меня. Звонить мне лучше утром или вечером с учетом разницы во времени. Обнимаю тебя, кланяюсь Ирине. Здоровы будьте. Ваш Виктор Петрович

9 августа 1993 г.

Овсянка

(Адресат не установлен)

Дорогая Галя!

Письмо и вырезку я получил сидючи в родной деревне. Разумеется, я читал уже этот материал и, разумеется, в ту же «Литературку» я напишу маленько о Вите, если не забуду. Поздняя осень у меня намечается ш ко забитой, надеюсь в это время докончить вторую книгу военного романа.