Нет надежды светлей...

Тебе ревнуется, любимый,
К моим героям из строки?
Они в стихах неотразимы,
А в жизни просто мужики.

Они, юны и беспечальны
И далеки от моих бед,
Хранят понятное молчанье
И много дней, и много лет.

Герои живы лишь отчасти —
Там, где рифмуются слова.
А города любви и страсти
Придумывала я сама.

Меня влекло на перекресток
Их сильных и желанных рук.
И чувства яркого проросток
Ломал асфальта серый круг.

Бывало, веточкой жемчужной
Касался он моих ланит,
Но погибал в застенке душном
Непониманья и обид.

…Рассвет июньский глаз бездонных
Пролил на землю свет и дождь —
Ты с той поры в своих ладонях
Росток тот трепетный несешь.

…Не придавая слухам веса,
Держась возвышенных мерил,
«Она — что делать? — поэтесса!» —
Эфрон когда‑то говорил.

2002

***

Я мучить тебя не умею.
И после
обид и тревог
Прижать тороплюсь к себе я
Родной
виноватый висок.

Я мучить тебя не умею —
И лишь на тебя погляжу,
Я клеточкой каждой своею
Тебе уже принадлежу.

2003

ТОСТ НЕВЕСТЫ

на серебряной свадьбе 4 октября 2000 года

Сегодня кольца снова будут впору,
Неярко будут отражать огни.
Мы верностью застольному простору
Отметим день рождения семьи.

Опять цветы осенним карнавалом
Заполнят дом. И терпкость хризантем
Смешается с воздушностью бокалов,
Сияньем люстры и нарядом стен.

Я не открою вожделенной тайны,
Лишь сокровенности ослаблю жгут.
Я слышала — вполне сакраментально —
Так долго вместе нынче не живут.

Исчерпанностью каждого момента —
Прикосновенье, взгляд и разговор —
Едва ли создается кинолента:
В ней манит недосказанности флер.

Не надышаться, не перекасаться
И пылким взором не переюнеть,
Не исчерпать в другом его богатства,
Подаренного богом только мне.

Наш сериал отснят не в назиданье,
Не наказанье он и не вина.
И наш секрет — в секретах мирозданья,
Что вечно прячутся в бокал вина.
Так выпьем же до дна!

2000

ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ СВЯТОЙ

Ты моих стихов не помнил,
Не цитировал в тиши.
Просто ты свои ладони
Мне на плечи положил.

Ты серебряною рифмой
Слов признаний не сплетал.
Но для женщины любимой
Свой воздвиг ты пьедестал.

Ты в глаза смотрел, как в очи,
Взглядом, скованным мольбой,
Среди дня и черной ночи
Видел нимб над головой.

Высший жизненный критерий
По любимой поверял —
Правда, сам ни в коей мере
Звезды с неба не срывал.

Для любимой — планку выше,
Крест на плечи — тяжелей:
Так и трепет «выше крыши»,
И сияние светлей…

Сотворенная святая
Не желала ею слыть,
С постамента убегая
Хрупкой женщиной побыть.

2003

СЛОВА