Нет, не призраки!

Среди могучих дубов появилась ольха, воздух стал влажным. Невдалеке тихо журчала вода. Яремчук, шедший в дозоре, остановился перед ручейком, нащупал палкой дно и вошел в воду. За ним — другие бойцы. Брели неторопливо, чтобы избежать плеска. Ручеек все дальше расширялся, к ногам прилипал ил. Пройдя по течению метров четыреста, разведчики выбрались на левый берег и побежали между ровными рядами молодого сосняка. За ним начался смешанный лес. В орешнике сержант остановил отряд.

— Перекур, пепел и окурки тщательно замаскируйте!

Пошел по рукам багриевский кисет; закурили все, даже Макаров, который никогда не держал папиросу в руках…

На востоке по-старчески кашлянула зенитка. С той же стороны, только значительно ближе, затрещали немецкие автоматы — наугад, длинными и короткими очередями. Тут же донесся хриплый лай: овчарки, видимо, рвались с поводков…

— Бегом! — тихо приказал Багрий.

Бойцы бежали редколесьем, продирались сквозь чащу, а треск автоматов настигал их, обходя справа. Из чащи до разведчиков доносились беспорядочные гулкие выстрелы.

Дебри отступили. За деревьями появилась хорошо утрамбованная лесная дорога. Разведчики неслышно подошли к придорожным кустам. Багрий выглянул. По дороге, шипя и подвывая, дребезжал грузовой «оппель». В кузове тряслись люди в полосатых концлагерных куртках, рваных ватниках и серых шинелях. Четверо охранников сидели по углам кузова с автоматами наготове. Рядом с шофером в кабине находился немец в очках с золотой оправой, по-видимому начальник охраны. Левой рукой он показывал на километровый столбик; водитель выключил мотор, и теперь «оппель» катился по инерции. Решение созрело мгновенно.

— Группа, — зашептал сержант, — по фашистам в кузове! А я очищу кабину… Огонь!

Узники сначала остолбенели от страха, потом, заметив мертвых немцев, схватили их оружие и начали прыгать за борт.

— Стойте! — крикнул Багрий, выбегая на дорогу. — Макаров и Яремчук, возьмите документы и одежду убитых. А вы, товарищи, — обратился он к узникам, — помогите бойцам спрятать трупы. Вон туда, под мостик… Быстрее!

Пока бойцы и заключенные выполняли этот приказ, Багрий переоделся в мундир начальника охраны, перелистал немецкие зольдбухи и подозвал к себе Дембицкого:

— Станислав, вот тебе пропуск и документы шофера. Садись за руль.

Дембицкий нажал на стартер; мотор, прокашлявшись, заработал.

— По местам!

— Минуточку, товарищ сержант! — подпрыгивая на одной ноге, Макаров пытался натянуть на себя узенькие немецкие штаны.

— В путь! — бросил Багрий. — Если задержат патрули, действовать по команде!

— Товарищ командир! — наклонился через борт военнопленный в дырявой шинели. — Позвольте нам разбежаться по лесам… Ведь вы — на запад.

— Запрещаю. Слышите собачий концерт? Везде облавы, вас быстро схватят… Трогай, Станислав!

Вскоре лесная дорога вывела на шоссе. Мимо грузовика к фронту проносились опрятные «оппель-адмиралы», «мерседес-бенцы», грохотали бронетранспортеры, выкрашенные в цвет хаки, средние танки, покрытые огнеустойчивым серовато-желтым асбестом. Багрий настороженно осматривал встречный поток. Немцы не обращали внимания на дребезжащий «оппель»; по-видимому, никто из них даже допустить не мог, что узников концлагеря конвоируют советские разведчики. Да еще в машине, которая несется на Люббен, в глубь рейха!

Возможно, встречные немцы не слышали передачи прифронтовой радиостанции. А вот контрольные посты гитлеровское командование, наверное, предупредило. Когда подъехали к темно-зеленой будке со свастикой в белом кольце, Багрий засунул руку в правый карман… Но озабоченный чем-то немец даже не глянул на притихших узников.

Не проверили документы и на другом посту. «Оппель» отмахал около тридцати километров. «Скоро Шпрее. Машину перед мостом обязательно остановят. Не стоит играть судьбой — надо торопиться…» Багрий открыл дверцы, выглянул из кабины. Позади — ни одной души.

— Сворачивай в лес! — приказал он поляку.

Грузовик свернул на просеку и, подминая колесами низкие кусты и молодые деревца, выехал на небольшую поляну. Водитель выключил мотор.

— Теперь, друзья, — Багрий, стоя на ступеньке, окинул взглядом освобожденных, — мы вынуждены расстаться. Служба… Вот вам трофейное оружие — семь автоматов. Держитесь леса. Скоро наши войска придут сюда.

— Спасибо, товарищ командир! — Истощенный мужчина с обгоревшим лицом, по-видимому танкист, пожал Багрию руку. — На воле мы не пропадем. Счастливого пути!

— Будьте здоровы! И помните: как можно меньше следов!

Освобожденные солдаты исчезли за деревьями, а разведчики, на скорую руку замаскировав грузовик, направились на запад.

К Шпрее разведчики вышли в вечерних сумерках. Берег манил свежей прохладой, река катила легкие волны с прозрачными гребнями, а на самой середине вода казалась темной и густой, как патока. С противоположной стороны к берегу подступал таинственно-угрюмый лес, над ним тянулась багрово-красная полоса, окаймленная сверху оранжевой лептой. К лесу все сильнее давило ее чужое небо.

В вечернем зареве показалось причудливое четырехкрылое чудовище.