Нет, нет и ещё раз... да!

Он мягко улыбнулся. Именно это умение тепло улыбаться и расположило Карину к садовнику ещё с их первой встречи.

— Книгу пришлось выбрать на свой вкус, — он протянул ей фолиант в красивом кожаном переплёте. — История родового замка его светлости канцлера Торбьона. Весьма увлекательная вещь, я вам скажу.

Это было так дивно. Библиотекарь, не дождавшись посетительницу, отправился на её поиски. Карина с изумлением изучала увесистый томик.

— Но как вы меня нашли?

Если садовник с такой лёгкостью вычислил, где искать Карину, то значит и для Торбьона не составит труда выйти на её след. Эх, Карина, рано ты размечталась о свободе и независимости, о самостоятельной жизни в уютном самобытном особняке, о любимой работе.

— За вами следили, — объяснил Корнелиус. — Его светлость не мог оставить вас без присмотра.

Вот негодяй! Приставил к Карине шпионов.

— Выходит, его светлость знает, где я?

Что же не примчался в своём коварном плаще, чтобы снова усыпить и доставить в свой замок-тюрьму? Или ждёт ночи?

— Его светлость не знает, где вы.

Ответ Корнелиуса стал полной неожиданностью. Не может же так быть, что шпионы отчитались перед садовником, но ни слова не сказали канцлеру, который их нанял.

Корнелиус прочёл немой вопрос на лице Карины и поспешил ответить:

— Дело в том, что его светлость занедужил.

Ещё одна неожиданная новость. Что же с ним случилось? С утра выглядел вполне себе здоровым.

Карина почувствовала острую необходимость обстоятельно побеседовать с Корнелиусом, и, наконец-то, проявила себя гостеприимной хозяйкой.

— Вы, наверное, устали с дороги. Пойдёмте в гостиную.

Карина усадила садовника в кресло и предложила немного отдохнуть, пока она сделает чаю.

— Мне не хотелось бы вас утруждать, — смутился Корнелиус.

— Ну что вы, мне совсем не в тягость, — заверила его Карина.

Однако приготовление чая в незнакомой кухне оказалось делом непростым. Карине ещё только предстояло изучить содержимое всех многочисленных баночек и кубышек, которыми были заполнены шкафчики. Она открыла наугад несколько ёмкостей и не обнаружила ничего, что хоть сколько-нибудь напоминало чай. Тогда ей пришло в голову сделать вместо чая фруктовый напиток.

В очаге всё ещё тлели поленья, которые давали достаточно жара. Она закинула в турку, которую обнаружила на одной из полок, немного сухофруктов, залила водой и поставила закипать. Для придания аромата ещё и сдобрила напиток корицей. Благо, Карина знала, где её искать. Жалеть приправы не стала — сыпанула от души. Они же с Корнелиусом не летучие мыши, им от корицы плохо не станет.

Через несколько минут напиток был готов. За это время она успела найти подходящую посуду. Разлив фруктовый чай по чашкам, Карина вышла из кухни. Когда заходила в гостиную, специально немного задержалась у входа. Хотела проверить, увидит ли она в кресле Корнелиуса или ей опять покажется, что на его месте подросток.

В этот раз ничего необычного не произошло. Вернее, почти не произошло. На какое-то мгновение, миллиардную долю секунды, она всё же успела уловить образ юного паренька перед тем, как её взгляд упёрся в знакомое добродушное лицо Корнелиуса.

И тут Карину вдруг осенила догадка. Это не с ним что-то не так. Это с самой Кариной что-то не так. Он как был немолодым садовником так им и остаётся, а вот она видит кое-что другое. Она видит юного Корнелиуса. Такого, каким он был много лет назад. Точно! Они похожи: этот паренёк и добряк-садовник. Бабушка Карины любила говорить: в каждом человеке до самой старости живёт тот ребёнок, которым он был когда-то…

— Вам помочь, моя госпожа? — Корнелиус поднялся с кресла, чтобы принять у замершей в дверях Карины чай.

Глава 22. Я вся внимание

Обнаруженную у себя способность видеть то, что обычному человеку не под силу, Карина решила обдумать потом, когда останется одна, а пока всё внимание уделила гостю.

Они сидели друг напротив друга, попивали фруктовый чай с корицей и беседовали. Говорил в основном Корнелиус, потому что Карина засыпала его вопросами. Начала она с того, что её интересовало в первую очередь — с Торбьона.

— Расскажите, что за хворь приключилась с канцлером. С утра он выглядел совершенно здоровым.

— Его светлость неудачно упал с лошади во время опасной вечерней прогулки.

— Сильно ушибся?

Каким бы головорезом и наглецом ни был Торбьон, Карине не хотелось, чтобы он свернул себе шею. В ней шевельнулось что-то подозрительно похожее на сочувствие.

— Травмы достаточно серьёзные. Но не тревожьтесь, моя госпожа, магистр быстро поставит канцлера в строй. Его талант врачевателя известен на всю округу.

Звучало убедительно. Но вот вопрос, в какие такие опасные приключения понесло Торбьона.

— Корнелиус, не поделитесь, какова была цель прогулки?

— Расскажу с удовольствием, но это долгая история.

Интуиция подсказывала, что Карину могут посвятить в некую тайну. Любая информация, которой делился садовник, всегда оказывалась крайне интересной.

— Я вся внимание.