Нет, нет и ещё раз... да!

— Я их уже покормил. Они набросились на нектар с таким аппетитом, будто не ели три дня. Особенно Жизель, — красивый мужчина улыбается Карине, наполняя её тарелку кусочками омлета и жареными колбасками.

— Кто такая Жизель?

— Так я назвал ту малышку, которая вчера весь вечер провела на вашем плече.

— Ей подходит, — соглашается Карина, при этом мысленно усмехается: нужно быть большим оригиналом, чтобы дать забавному ушастому созданию столь аристократическое имя. Она бы назвала её Машкой…

.

— Это Жизель. Я её вспомнила! — радостно вскрикнула Карина, поглаживая малышку по головке.

Но кто тот мужчина, который дал ушастому созданию такое поэтическое имя?

Новая вспышка разорвала мозг — Торбьон!

Глава 72. Ошеломляющее воспоминание

Картинка из прошлого, которая неожиданно всплыла в памяти Карины, исчезла также быстро, как и появилась. И хоть новых воспоминаний вызвать не получалось, но Карина не унывала — возникла уверенность, что процесс пошёл и вскоре память оживёт.

Новая знакомая разделила её радость.

— Слава всевышнему, зелье начало действовать! — воскликнула она. — Я думала, первой, кого ты вспомнишь, буду я, — робкая улыбка коснулась её губ, — но твой питомец меня опередил.

Карина почувствовала себя виноватой.

— Даже не знаю, почему именно Жизель воскресла в моей памяти в первую очередь.

И не только она, ещё и мужчина по имени Торбьон, огромный, как скала и, судя по всему, заботливый. Это пока всё, что Карина про него вспомнила. Кем он ей приходится? Случайный знакомый, друг, родственник?

— Не имеет значения, кто первый, — мягко ответила собеседница. — Важно, что зелье сработало. Теперь нужно лишь время, чтобы перед твоим мысленным взором пронеслись все события, которые ты пережила.

— О каком промежутке времени речь? Понадобятся минуты, часы или дни, чтобы всё вспомнить?

Очень хотелось ясности и как можно скорее.

— Я точно не знаю. Но надеюсь, это произойдёт быстро. Речь про минуты, самое большое — часы.

— Можно ли как-то ускорить процесс?

— Я думаю рассказать тебе свою историю — возможно, это поможет тебе быстрее восстановить память.

Хорошая идея. Если собеседница считает, что Карина должна была бы в первую очередь вспомнить её, почему бы ей не рассказать о себе?

— Как я уже говорила, моё имя Каролайн, — начала она свою историю. — Меня воспитывала тётка Янника. Вернее, я считала, что она моя тётка. Кем на самом деле приходится мне Янника, я узнала гораздо позже.

Пока Карине ни о чём не говорили эти имена: ни Янника, ни Каролайн, но она слушала с предельным вниманием.

— Пожалуй, начать нужно даже не с этого, — перебила сама себя рассказчица. — У Янники была младшая сестра Наяна. Они погодки. Внешне очень похожи, но у каждой свой дар и свой характер. Их отец служил у гранд-канцлера статс-секретарём, и они жили в его замке. Случилось так, что между наследником гранд-канцлера юным Виларом и Наяной вспыхнули чувства. Их отношения зашли настолько далеко, что Наяна понесла…

— Они поженились?

— Нет. Их союз был невозможен. Во всяком случае, так считала Наяна. Её род был не настолько знатным и древним, чтобы можно было рассчитывать породниться с самим гранд-канцлером. Но дело даже не в этом. В какой-то момент она почувствовала, что должна сбежать. Её дар требовал, чтобы она посвятила ему свою жизнь.

— А какой у неё был дар?

— Дар стихийной магии.

Магия стихий… Смутное воспоминание всколыхнулось в Карине, как будто она тоже имеет какое-то отношение к стихиям.

— Наяна хотела найти лучших учителей, кто обучил бы её мастерству и философии стихийной магии, что позволило бы ей стать настоятельницей храма и отдать свою жизнь служению стихиям.

— Она видела в этом своё предназначение?

— Да. Но Янника считала её поступок глупым. Она убеждала сестру, чтобы та добивалась брака с Виларом. Ей казалось страшной глупостью не воспользоваться беременностью, чтобы склонить наследника гранд-канцлера сделать предложение. Наяна не поддалась уговорам, чем вызвала сильную досаду Янники. Сколько себя помню, тётка всегда называла сестру беспутной. "Не будь такой, как твоя бестолочь-мать", — твердила она мне.

— Погоди, выходит, ты и есть дочь Наяны и Вилара?

— Я всегда так думала, — на бледном лице рассказчицы появился румянец. — Тётка поведала мне, что когда у Наяны родилась дочь, она уговорила сестру отдать малышку ей на воспитание. Янника убеждала, что с ней девочке будет лучше, чем с Наяной, которая собиралась служить стихиям в каком-нибудь глухом горном храме, куда её направят настоятельницей, после того, как она завершит обучение у духовных наставников.