Нет никого лучше тебя. Пять петербургских поэтов о любви

Ни читать, ни писать,
Одинокое «гу-гу» тачать
В полуночном глазу, как слезу.
Ни писать, ни читать про грозу
Или слово в начале
Ума от ушедшего мая.
Я и вправду не знаю!
Я и вправду на ложь навираю,
А правду – на лошадь – ив лес!
Лес… Какая-то бездна в обрез от небес!

Как палит! Дым столбом!
Дом сегодня стоял надо лбом
Горсоветом, притиркой, протянутой словно
                              сквозняк одиночкой.
Я родился когда-то комочком
Из папино-маминой слизи
И стал между небом с тех пор, как багор,
Стал комочком у горла
…….

И октавой я стал, солитоном,
Вратарем очень нежных созвучий,
Влюбленным в травучий, мяучий… измучил!
И нянчились до-о-лго со мной
Три сестры окуджавкино-чехово шавких.
Я родился на травке,
Как мама моя, под кустом, я, наверное, сном
                                               очарован
Из кустов, вечеров и любовь.

Так и жил, не тужил,
Я с подзорной трубою дружил,
Все на девочек пялился, как
Они вечером в светлые окна снимали чулок,
Лифчик тоже снимали
И вешали все на зубок.
Было видно в окно мне —
На брови садились и пели.

Я, ходивший на белок, сурков и качели,
Им играл две турнели, потом ритурнели
На старой скрипучей свирели,
Я, наверное, Пан был,
Который пропал в колыбели.
Просто сгинул еще до рождения первых богов,
Я, наверное, кровь тех, которые возле меня
Оловянным заходятся строем.
Мы сейчас им смотрины устроим:
Смотрите, смотрите, жираф!
…….
…….
…….
…….

Так, синица в руке и журавль в руке,
Так шагаю один на один налегке
Наобум —
Во-о-н он светится там, у дороги,
Свесил ноги с нее, он калека убогий,
Один, понимаешь, у Бога, такой вот безногий,
Как я. Я – не я, что еще?

– Так бы раньше, давно бы, зачем начинается
                                                    дождь?
Где ты был, вдохновенный флейтист,
Что ты видел в краю том, ответствуй?

– Видел новую землю и видел людей без лица,
С ними было подобье Отца поднебесной.
– Что ты видел еще под крылом?
– Видел лодку вверх дном, видел дом мой опять,
Двадцать пять тоже видел.
– Тебя там обидел
Кто-нибудь?
– Ни будь дом мой не дом, лодка – лодкой,
А синее море – лангустой,
Я бы ласты купил,
Я бы плыл в них по морю, пока было сил,
Я бы Бога просил о защите и вере,
Я бы в Бога поверил, пока он еще не пришел.
Как придет – унесет мою душу
И двери прикроет,
Прикроет и море, и сушу,
Из них придыханье устроит…
– А после?

– А после мы веслами били,
Все били мы воду, как всходы,
Как годы за годом мы пили
Отвары из синей железной травы,
Видишь, там, вон, растет, подалеку,
– Что же проку? Стучи – не стучи,
Одинокую вахту учи!

Пока это весло загорает в руке,
Пока эхо везло нас с тобой на руке,
Пока спят барсуки в своих норах из дерна,
Я сосна, и со сна я выдергивал корни.
Я выдергивал корни из десен румяных,
Я шесть весен провел в тех же трех капитанах,
Где и ты был, дружок, где и ты пил рожок,
И когда захлебнулся он звуком, умолк ты.

Вот и сказке конец, я иду под венец,
И венец мой, мой крестный, Сизиф мой, отец.