Нет орхидей для мисс Блэндиш

Она знала, что несколько лет назад Док слыл первоклассным хирургом. Потом он женился на женщине двадцатью годами младше, а та в один прекрасный день взяла да и сбежала с его шофером, вот он и пристрастился к бутылке. Несколько месяцев спустя он делал операцию на головном мозге, будучи подшофе, и его пациент умер. Дока обвинили в убийстве и посадили на пять лет, одновременно лишив лицензии. Флинн встретил его в тюрьме и, когда они вышли на волю, познакомил с мамашей Гриссон. Она оказалась достаточно сообразительной, чтобы понять, какой полезной для банды будет помощь опытного хирурга. С того времени у мамаши не болела голова, если кто-то из ее ребят получал ранение. Она исправно снабжала Дока ликером, а он лечил ее парней.

– Если все сделать толком, – рассуждала мамаша Гриссон, – нам ничто не угрожает. Надо распустить слух, что девчонку похитил Райли. Рано или поздно это дойдет идо копов. Они начнут его искать и, когда обнаружат, что он пропал, сделают вывод, что похититель именно он. – Она улыбнулась, обнажив большие гнилые зубы. – Так что, пока копы разыскивают Райли вместе с девчонкой, решив, что те где-то скрываются, мы будем в безопасности.

Док сел и закурил сигару. Все его движения были неторопливыми, но испитое, в красных прожилках лицо казалось обеспокоенным.

– Мне не нравятся похищения, – признался он. – Это опасный и жестокий бизнес. Жаль девочку и ее отца. Мне все это не по душе.

Мамаша Гриссон улыбнулась. В банде только Доку разрешалось высказывать свое мнение и давать советы. Мамаша Гриссон редко следовала этим советам, но ей нравилось их выслушивать. Именно с Доком она любила побеседовать, когда ей становилось одиноко, а иногда он говорил дело.

– Ты старый дурак и рохля, – презрительно фыркнула она. – Эта девица до сегодняшнего дня жила как у Христа за пазухой, у нее все было. Пусть теперь немного помучается. Ее папаша стоит миллионы, так пусть он тоже немного пострадает. Мы-то с тобой достаточно вытерпели. Страдания делают людей лучше.

– Пожалуй, – согласился Док и налил себе новую порцию. – Но она слишком молода и симпатична, и это слишком тяжело для нее. А не вернуть ли тебе ее отцу?

– Нет, даже не подумаю. Пусть сначала заплатят. Да и она слишком много знает.

Док стоял на своем:

– Мне это по-прежнему не нравится, но, боюсь, это не мое дело. – Он опустошил рюмку и наполнил ее снова. – Это очень серьезное дело, Ма. Я такие не люблю.

– Зато ты любишь денежки, когда получаешь свою долю, – цинично парировала мамаша Гриссон.

Док вертел в руках свою рюмку:

– Деньги уже давно меня совсем не интересуют. Но вот что я тебе хочу сказать. Ловчила как-то странно держится с девчонкой… очень странно.

Мамаша Гриссон пристально посмотрела на него:

– Что ты этим хочешь сказать?

– Мне всегда казалось, будто Ловчила не интересуется женщинами. Он и сам так говорил, правда?

– Да, и меня это радует, – заявила мамаша Гриссон. – У меня и без того с ним достаточно проблем.

– А этой девочкой он заинтересовался, – промолвил Док. – Я никогда не видел, чтобы он так разговаривал, как с ней тогда. Мне очень жаль, Ма, но я уверен, что теперь у нас с ним появятся именно эти проблемы.

Мамаша Гриссон насупилась, сверкнув глазами:

– Ты все это не выдумал, а?

– Нет. Когда ты увидишь их рядом, то поймешь, что все именно так и обстоит. Он хотел отдать ей бриллианты. Они же у него, забыла?

– Я ничего не забыла, – жестко сказала мамаша Гриссон. – Он отдаст их мне, когда я велю. Так он что, правда втюрился в девчонку?

– Не сомневаюсь.

– Я этого не допущу! – вспылила мамаша Гриссон. – Не хочу, чтобы у меня в доме начались проблемы из-за женщин!

– Не будь такой самоуверенной, – серьезно посоветовал Док. – Ловчила очень опасен. Он может пойти и против тебя. Твоя проблема в том, что ты никак не хочешь признать, что он не вполне нормален…

– Заткнись! – прорычала мамаша Гриссон: это было ее самое больное место. – Не хочу слышать эту ерунду. С Ловчилой все в порядке, и он меня слушает. Не вмешивайся в дела моего сына!

Док пожал плечами и отхлебнул виски. Лицо старика раскраснелось – ему теперь требовалось совсем немного выпить, чтобы опьянеть.

– Не пытайся доказать, что тебя это не встревожило.

– Я хочу, чтобы ты сочинил письмо Блэндишу. – Мамаша Гриссон решила поменять тему разговора. – Завтра мы его отошлем. Напиши, чтобы деньги положили в белый саквояж. Послезавтра он должен поместить объявление о продаже нескольких бочек белой краски в газете «Трибюн». Тогда мы узнаем, что деньги приготовлены. Предупреди его, что случится с девчонкой, если он поведет двойную игру.

– Хорошо, Ма, – кивнул Док и, захватив рюмку, вышел из комнаты.

Старуха некоторое время размышляла. То, что сказал Док, сильно ее встревожило. Если Ловчила втрескался в девчонку, то чем скорее они с ней покончат, тем лучше. Она старалась убедить себя, что Док преувеличивает: Ловчила всегда сторонился женщин. Она сама его вырастила и была уверена, что у парня даже нет сексуального опыта.