Нет плохих вестей из Сиккима

Глядя на развернувшуюся над городом дрожащую туманную сферу, я подумал, что меня можно показывать в цирке. Скажем, представлять зрителям, как некое совершенно бесполезное существо, навсегда потерявшее, а может, никогда и не имевшее своей экологической ниши. У таракана – кухонная щель, у бобра – запруда, у птицы – гнездо, все окружены себе подобными, только я живу в мире, который не подчиняется никаким обычным законам. У меня время течет иначе. У меня даже глюки бессмысленные, что-то вроде непреднамеренных ошибок в программе. Или, может, я сам – такая программа, дающая сбои? – мрачно подумал я, выпуская облачко теплого дыма. Может, я сам всего лишь неудачный компьютерный вирус, написанный, запущенный, но никак не успевающий надежно встроиться в чужую программу? Баг. Так, кажется, называют повторяющуюся ошибку. Я – баг. «Вкручивание лампочек – аппаратная проблема». Это само собой. Все началось с лекции доктора Григория Лейбовича. Нет, вспомнил я, скорее, со звонка Ли́сы.

Ладно, решил я. Завтра получу из ремонта машину.

Методично, квартал за кварталом, объезжу все пригороды, разыщу Кору.

При мысли о Коре холодком трогало спину. Красная блуза, синяя юбка – Кору видно издалека. Красный платок, туго охватывающий темные волосы. Расслаивающееся время, черт побери. Светлая беретка, длинное платье с белым воротничком. Где одеваться студентке-вечернице, как не в бутике для бедных? А еще там проходит железная дорога, это сразу упрощает поиск. И там некий чудак, кашне в рябчик, разъезжает на «доисторической эмке». На чудака сержант Дронов не тянул, но мне не хотелось нервничать.

Я молча курил.

Часы сбили меня с толку.

Получалось, что каким-то образом я потерял... чуть ли не сутки.

Целые сутки выпали из моей жизни! Я их не забыл, я помнил каждую деталь, но по часам получается – я только что вернулся из «Кобры».

Длинная комната.

Вопросы сержанта. Клеенчатый диван, конская колбаса.

Где же это я побывал? Что думать об этом? Необоснованный запрос. Того и гляди, перед глазами качнется мерцающий флажок – Invalid request.

Но вместо флажка прозвучал звонок.

Паша малость протрезвел, но не намного.

– Зачем пугаешь мою соавторшу?

Я не успел ответить. Он восторженно заорал:

– Эта позорная девка еще у тебя?

– О ком ты?

– Ну, что еще за косяк?

– Слышал анекдот о двухголовом малыше?

– О двухголовом? – пораженно откликнулся Паша.

Не знаю, что он там подумал. Анекдот достаточно старый.

В кунсткамере случайно оказались «чайник», квакер и программер. На полке – банка с заспиртованным двухголовым малышом. «Чайник» говорит: «Блин! Программа совершила недопустимую ошибку». Квакер возражает: «Брось! Это монстр из quake! Из него полигоны лезут!» А программист смеется: «Дураки! Просто ошибка в коде». На всякий случай спрашивают заглянувшего в кунсткамеру пользователя: «Ты в сети живешь, все знаешь. Что это там в банке?» Пользователь посмотрел. «Да это же два умника подсоединились к сети под одним логином!»

Паша заржал:

– Позорная ситуация!

– Ой! – подключилась к разговору Пашина соавторша. – А вы слышали...

Паша прикрикнул на Ойлэ. Соавторша заплакала. По-моему, притворно. Паша стал кричать громче. Ойлэ заплакала громче, уже непритворно. Я медленно повесил трубку. В конце концов, я и без Паши догадывался, что судьбы человеческие невероятны.

Дотянулся до тетради. Представления не имею, чем мои записи могли заинтересовать Кору. Самые ординарные записи. Отрывистые, не очень связные.

Трещины в каменистой земле, чудовищные разломы, из которых несет ядовитыми желтыми испарениями.

Зачем это?

На вершинах Сиккима, в Гималайских отрогах, среди ароматов балю и цветов рододендронов...

Если только для игры, аромат все равно не передашь.

майор
Дело партии
Многие этого не понимают
мешают другим
телефон
Пушкина
Калапе
всех стран мира
астрономических мироедов
пролетариата
в органах работают
органах много
книг
Филиппова
«Зеленый луч в древнем Египте»
мерами пресечения
настроениях
принимала
раз жаловалась на странности
Од
Обыкновенный пожилой
выступает в роли наставника
сложнейшему пути
Майор
В папке перед ним лежали
В той же
имена которых
с родной дочерью
мной
узнав, что я каждый

Записано мной, без сомнения.

Но вырвал листы не я. По крайней мере, не помню.

Дождь за окном. Шуршание дождя, шуршание песков.