Нет Рая в небесах (СИ)

   Незнакомец неспешно подаётся вперёд и в тусклом свете ночника поблескивает проседью пышная пепельная шевелюра.

   - Моя фамилия Савар. Думаю, вы знаете, кто я.

   Эдди шумно сглатывает.

   - Я... вам ничего не скажу!

   - Полно вам, юноша, - главный контрразведчик Альпики небрежно отмахивается от этих слов, - я здесь не для того, чтобы вас допрашивать или арестовывать. И, разумеется, не стану отбирать маленькую посылку, переданную вам маршалом: я же не бесчувственная мразь, чтобы лишать семью и общину юной мадемуазель Трюффо весточки от их любимой дочери?

   - Тогда зачем?

   Савар пожимает плечами.

   - Просто поговорить - в моей профессии это редко случается.

   Несколько секунд Эдди смотрит на ночного гостя, а потом отрезает, стараясь придать голосу максимальную уверенность:

   - Я не хочу с вами говорить.

   - Почему? - с легкой усмешкой спрашивает Савар, - Потому что я цепной пёс правительства?

   - А даже если и так? - с вымученным вызовом бросает Эдди.

   Савар усмехается этим словам.

   - Бросьте, юноша. Мне понятна ваша нелюбовь к старым перечницам, вроде меня: подобные мне - вечные оковы на рвущихся ввысь душах таких, как вы. Но разве это повод отказывать себе в удовольствии обыкновенной беседы?

   - Беседы? - Эдди морщится, - Вы нацепили ошейники на людей, лишили нас свободы выбора, свободы воли, свободы суждений. Такие, как вы, задушили народ, загнав его в гетто, а теперь собираетесь... что? Извиняться? Проповедовать? Чего вы хотите от меня?

   Савар слегка качает головой, точно обдумывая слова.

   - Хм, мы нацепили... - по тонким старческим губам проскальзывает тень усмешки, - мне неудобно напоминать вам об этом, но именно такие, как вы, юноша, снесли Правительство Народного Единства и привели к власти социалистов. Конечно, глупо обвинять в этом вас: вы тогда еще не родились, а тем, кто в те весенние дни требовал свободы и перемен на Площади Единения - сегодня уже далеко за сорок. Говорят, что у тех, кто не был революционером в молодости - нет сердца, а у тех, кто не стал консерватором в зрелости - нет ума.

   Старик усмехается каким-то своим мыслям и крутит в руках свою верную федору.

   - Впрочем, я действительно виноват, - вдруг соглашается он, - я ведь был тогда на Новалоне. В отличие от охмелённой сладостными речами демагогов толпы, мы видели, к чему всё идёт. Знали, что за спинами Сандерс и Партии маячит уродливый Молох бессмертного Хазангара. Мне, наверное, действительно стоит извиниться перед вами - за то, что тогда мы не взяли всё в свои руки и не утопили площадь в крови. Это стоило бы нам сотен, возможно - тысяч жизней, но спасло бы человечество от многих ошибок.

   - Вы так и не поняли, - с каким-то странным чувством отзывается Эдди, - люди не выходили на площадь ради Сандерс! Они вышли против колониального бизнеса, против войны, против несправедливости...

   - Юноша, - с легкой усмешкой обрывает его Савар, - прошло больше двадцати лет - посмотрите вокруг и ответьте, только честно: то, что вы видите - похоже на "справедливость"?

   Эдди насуплено молчит, а Савар всё так же грустно ухмыляется, крутя в руках свою федору.

   - Когда я был немного помладше вас, - голос контрразведчика странно меняется, - отец подарил мне канарейку. Маленькую желтую певчую птицу - настоящую экзотику. В те времена птиц на Альпике еще не водилось и увидеть подобное чудо можно было лишь на иллюстрациях в энциклопедии... Помню, как впервые взял ее в руки: она была такая хрупкая - сожми ладонь, и погибнет...

   - Что стало с этой птицей? - вновь каким-то сиплым голосом спрашивает Эдди.

   - Я посадил ее в клетку, и она довольно долго радовала меня своим пением.

   Савар выпрямляется и забрасывает ногу на ногу.

   - Подскажите, молодой человек: это угощение - подарок юной мадемуазель Трюффо?

   - А вам какое дело?

   - Значит, я угадал, - Савар кивает своим мыслям, - знаете... у вас ведь могло бы получиться. Вы - неплохой юноша: ответственный, работящий. Заботитесь о матери, сторонитесь плохих компаний. А она - почти не испорченная девочка из консервативной семьи, умная, красивая и добрая. Вы были бы неплохой парой - у вас могла быть семья. Настоящая, как в книгах - союз двух любящих людей, преданных друг другу... Жаль, что он забрал ее.

   Эдди неуловимо меняется в лице - и это невозможно скрыть от Савара.

   - Да, юноша: наш общий друг забрал вашу мимолётную мечту. Не вините себя: здесь ничего не поделаешь - женщины обладают низкой цивилизационной лояльностью, они склонны к предательству. Такова биология. Это мы, мужчины, вечно цепляемся за какие-то непреходящие ценности, а женщине нужно оставить потомство, и потому она идёт за самым сильным. А в обозримом космосе нет никого, равного ему: он силён, уверен в себе, влиятелен и богат. Ему есть, что предложить. Вам никогда не сравниться с ним.

   И снова грустная усмешка.