Нет рецепта для любви

Ника совершенно не знала, что делать, но тут вдруг раздался звонок. Ника открыла и ахнула – это был Саша. Выглядел он не краше Анечки. Ника отступила к стене, но Саша ее и не заметил, глядя на Аню, которая стояла в дверях, держась за притолоку. Ника обернулась и вскрикнула, поразившись, – сестра преобразилась на глазах. Однажды Ника видела фильм, в котором вишневое деревце расцветало за несколько секунд в убыстренном воспроизведении. Именно это и произошло сейчас с Анечкой. Открыв рот, смотрела Ника на то, как распрямляется тело сестры, как наполняются сиянием глаза и свалявшиеся волосы сами собой разлетаются, словно от дуновения ветра. Никаких скорбных складок у рта, никаких мрачных теней – одна улыбка счастья и любви. Аня протянула руки, и Саша шагнул к ней. Они обнялись и замерли.

Ника постояла, растерянно глядя на застывшую в объятии пару, потом тихонечко вышла. Она свернула на детскую площадку, присела на кособокую карусель и заплакала. И если бы ее спросили, из-за чего она плачет, Ника не смогла бы ответить – из-за Анечкиной горькой доли или из-за собственной жизни, в которой никогда не было таких страстей и таких объятий.

А через год Анечка родила Кузю. Так что в конце концов все смирились и жили как получается. В общем, неплохо жили: Саша приезжал так часто, как только мог; его жена закрыла глаза и не задавала лишних вопросов, Аня была счастлива тем, что есть, и не мечтала о большем; дед с бабкой обожали внука, Ника – племянника, и никто уже не вспоминал о том, что Анечка не замужем. В общем, как любила сказать подруга Нонна: «Выйти замуж – не напасть, как бы замужем не пропасть». Ей ли не знать, три раза разводилась!

А с разводом Ники дела обстояли не лучшим образом: она без конца встречалась с адвокатом мужа, пытаясь обговорить условия, чтобы не устраивать судебных тяжб, но договориться по-хорошему не получалось. Люся с ребенком сразу же переехали на Зубовский бульвар, но Миша не торопился окончательно освободить квартиру, в которой еще оставалось множество вещей и Люси, и Нинель Павловны – приступить к ремонту было невозможно. Зайдя в переговорах с адвокатом в очередной тупик, Ника вспылила и пригрозила судом: и ей, и адвокату было прекрасно известно, что по закону Нике положена половина совместно нажитого имущества. Адвокат поморщился и, не глядя на Нику, произнес:

– Вы знаете, Вероника Валерьевна, тот факт, что дочь выбрала проживание с отцом, характеризует вашу семейную жизнь не лучшим образом. Это может разрушить созданный вами имидж страдалицы и повлиять на решение суда.

Ника откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Алина! Алина, которая предала ее, выбрав богатого папу. Как же больно. Нет, надо прекратить это мучение. Наплевать на его деньги – пусть подавится. Но тут же перед глазами Ники встала Анечка с ее смертельной болезнью, Курзик, которого предстоит поднимать им с родителями… Отец и его болячки… Да и мама не лучше… Деньги нужны, что делать. Она подумала еще некоторое время, посчитала и решительно произнесла:

– Вот что: мне надоела вся эта волынка. Мое окончательное решение: я отказываюсь от всех притязаний и не настаиваю на дележе имущества. Но у меня есть два требования и одно условие. Условие заключается в следующем: мой муж обязуется обеспечить нашу дочь, а именно – оплатить ее образование, а по достижении ею восемнадцатилетия купить квартиру и машину.

– Это само собой.

– Нет, не само собой. Если муж смог наплевать на двадцать с лишним лет семейной жизни и готов удушиться за копейку, он может и про родную дочь забыть. Так что я настаиваю, чтобы это было прописано в соглашении и соответствующим образом заверено. Мои требования: он должен оплатить ремонт моей квартиры. Я вызову оценщика и предоставлю счет. И последнее: я требую компенсацию за моральный ущерб, вызванный его предательством. В размере двухсот тысяч. Евро, естественно. Вы не можете не признать, что это гораздо меньше того, на что я могла бы претендовать по суду.

В конце концов Миша согласился на всё, но бумажная волокита тянулась еще долго. Ника не стала говорить родителям о деталях развода, но Нонна выпытала у нее подробности и долго ужасалась проявленной Никой глупости:

– Нет, какая ты дура! Ты же могла ободрать его как липку!

– Нонна, я не хочу его поганых денег. Я из-за них дочь потеряла, можешь ты понять или нет?

С Алиной Ника почти не виделась – та избегала встреч и по телефону разговаривала неохотно. Встречались они обычно в кафе – на нейтральной территории, потому что Алина категорически отказалась приезжать к бабушке с дедушкой:

– Ну, ма-ама, они же будут приставать с вопросами. Мне тяжело, неужели ты не понимаешь?