Нет рецепта для любви

Ни родители, ни Ника долго ничего не знали, хотя слегка недоумевали, почему у Анечки совсем нет кавалеров: из трех сестер она была самая красивая. Высокая, очень стройная, медлительно-грациозная, с балетной осанкой и легкой походкой, с нежным взглядом серо-сизых, как крыло голубки, глаз и с пышными темными волосами, которые они убирала в затейливые прически – Анечка казалась живым воплощением идеала Серебряного века, Прекрасной Дамой, Зачарованной Принцессой. И вдруг выяснилось, что ее сердце покорил не какой-нибудь рыцарь в сияющих доспехах, а простой инженер, волею судьбы переквалифицировавшийся в бизнесмена. Впрочем, поначалу его лихорадочные попытки выживания в джунглях зарождающегося капитализма трудно было назвать бизнесом. Но постепенно он выправился, стал на крыло и взлетел. Не в самое поднебесье, но все же. К тому времени семья Анечки уже была в курсе происходящего и, естественно, не одобряла ее романа с женатым человеком, к тому же обремененным двумя детьми. Особенно отец. Ника тоже пыталась вести с сестрой душеспасительные разговоры, так что скоро Анечка совсем отдалилась от родных и жила собственной жизнью. Что было делать? Они смирились и уже ничего не спрашивали, когда Анечка приезжала на семейные праздники одна. Ее любовника в доме не принимали, и только Нику Аня познакомила со своим Сашей. Он был лет на пятнадцать старше Анечки – высокий, светловолосый, привлекательный – в общем, он даже понравился Нике. Женился Саша рано, бизнес они с женой затеяли совместный, причем она вложила в дело гораздо больше денег, чем муж. Ника понимала, что уйти из семьи Саше сложно, да и неправильно: двое детей-подростков! Но ей до слез было жалко младшую сестренку, которая увязла в этом романе, как муха в паутине.

– Ты достойна большего. С ним ты ничего не добьешься, только упустишь время, – убеждала она Аню, но та лишь печально усмехалась:

– Ничего ты не понимаешь.

– Почему он не разводится?

– Она его не отпускает.

– Что значит – не отпускает?

– Ника, она говорит, что покончит с собой, если он уйдет. Сказала, что на все закроет глаза, лишь бы не разводился.

– Но это шантаж!

– А если нет? Если она на самом деле это сделает? Как нам тогда жить?

– Так, может, тебе его отпустить?

– Ника, ты что говоришь? Мы любим друг друга!

Да, они действительно любили друг друга – этого нельзя было не заметить: так сияли их лица, так расцветали улыбками! Они даже думали синхронно и часто произносили что-нибудь одновременно. Любовь окутывала их, как облако, и Ника, невольно вздохнув от зависти, отступилась, стараясь не думать о том, как живет ее сестренка. А сестренка и ее возлюбленный, конечно же, не могли не думать, не страдать и не искать выхода из этого мучительного состояния. И додумались. Ника с ужасом вспоминала события тринадцатилетней давности, когда Анечка вдруг пропала почти на неделю: не появлялась на работе, не отвечала на звонки. Родители заволновались, и Ника поехала к Ане домой – ей пришлось чуть не полчаса звонить и стучать в дверь, пока сестра наконец не открыла. Ника вошла и удивилась: такого беспорядка она давно не видела. Аня, открыв дверь, тут же ушла в спальню и легла на кровать лицом к стене: неужели она все время так и лежала? Похоже на то.

– Анечка, что случилось? Скажи мне. Ты заболела?

– Мы решили расстаться. Неделю назад, – ответила, не оборачиваясь, сестра, и Ника не узнала ее голос.

– Да что ты!

– Саше предложили одно дело. За рубежом. Мы решили – это знак. Чтобы расстаться. Потому что очень тяжело. И ему, и мне. Всем. Он уехал. Все кончено.

Ника не знала, что сказать, поэтому просто гладила Анечку по голове и плечам, потом прилегла рядом и обняла. Наконец Аня повернулась и заплакала, прижавшись к Нике.

– Боже мой… Девочка моя… Анечка… Все пройдет, дорогая, все пройдет.

Та замотала головой:

– Нет. Не пройдет. Я не могу, не могу! Я жить без него не могу!

Она села на постели, и Ника с ужасом увидела, как страшно изменилась сестра – осунувшаяся, черная от горя, она выглядела так, словно перенесла тяжелую болезнь.

– А ты ела что-нибудь, родная? – спросила Ника, но Аня взглянула на нее пустым взглядом и простонала:

– Как мне умереть, Ника? Как? Я хотела… но не смогла…

У Ники оборвалось сердце: на запястьях Анечки видны были свежие порезы.

– Господи! Да ты что? Девочка моя, что ты? Милая моя, бедная. Давай поедем к маме с папой? Соберемся потихоньку и поедем, да?

– Нет. Не хочу. Ничего не хочу. Дай мне умереть…