Нет рецепта для любви

– А что с вашим сыном?

– Что-что… Наркотики, известно, что. Бьюсь-бьюсь, а все без толку.

– Да, это горе. Значит, говорите, в июле Виктор Сергеевич скончался?

– Ну да, как ваш человек с ним поговорил, так он совсем с катушек слетел. Нервный такой стал, дерганый. Приступы через день. Потом тот еще звонил мужу. Не знаю уж, о чем говорили, только мой аж побелел весь. «Скорую» пришлось вызывать. Оклемался, начал писать что-то. Напишет и разорвет в клочки. А потом велел мне письмо отправить. Ну, я снесла, в ящик кинула. На московский адрес письмо.

– Не посмотрели кому?

– Жене бывшей, кому ж еще. Ксении. Он ее чуть не каждый день поминал, все расписывал, какое это сокровище было, не мне чета.

– А почему ж он с ней развелся, если сокровище?

– Так она от него ушла! Говорил – изменила, ребенка в подоле принесла. Все мы, мол, одинаковы: бабья натура подлая – все суки. Она изменила, а я за нее расплачивалась.

– А ответ он получил на свое письмо?

– Нет, не дождался. Отправила я двадцатого, а через неделю он помер. Я в магазин вышла, вернулась – а уж и не дышит. Легкая смерть мерзавцу досталась. Нет бы рак, чтобы от боли мучился. Мерзавец, всю душу мне искорежил.

Лукьянов вышел из квартиры Позднякова с тягостным чувством: жену, конечно, было жалко – но какого черта она жила с таким уродом? Да, интересная складывается картинка. Поскольку от Милены толку не было никакого – она только хлопала ресницами и строила из себя полную дурочку, твердо держась за версию «поматросил и бросил», Поляков с Лукьяновым насели на Костика, стараясь вытрясти из него хоть какие-нибудь сведения. Сначала Костик упирался, но, когда Кирилл пригрозил посадить его за покушение на убийство, раскололся.

– Какое покушение? О чем вы вообще? Ничего не знаю!

– В кафе «Гусарская баллада» ты был, официанты тебя вспомнили. А Милену вообще забыть трудно. Кто именно из вас подсыпал потерпевшему эту гадость, мы вряд ли выясним, но что подсыпали, это точно.

– Какую еще… гадость…

– Не думали, что кто-то начнет проверять, да? А мы вот проверили. Вы использовали снотворное лекарственное средство из группы имидазопиридинов. Среди побочных эффектов отмечена кратковременная амнезия. И потерпевшему его столько зафигачили, что не только память потерять мог, а вообще окочуриться. Счастье, что его вырвало в туалете! И что будет, Костик, если мы у тебя тщательный обыск проведем, а? Все обнюхаем, не думай. И наверняка найдем этот препарат. Достаточно малейшей крупинки. Лекарство вы использовали редкое, дорогое. Тетушка поспособствовала, да? Она же у тебя фармацевт.

Костик, побледнев, смотрел на Полякова испуганными глазами – Кирилл так и видел, как крутятся шестеренки у него в мозгу: как бы выйти из этого дела без потерь? И Поляков бросил ему спасательный круг:

– Неужели ты это сам все придумал, Костик? Умен, брат, ничего не скажешь. Однако промашка вышла. Жалко, да? Мимо таких денег пролетели. И сядешь теперь по полной.

– Нет! Это не я! Это всё они. Милена с дядей Веней. Это они меня подбили.

И дело сразу пошло веселее: Костик с Миленой заговорили, обвиняя друг друга во всех смертных грехах. Особенно ярилась Милена – судя по всему, характер у нее был сильный, не чета Костику. Разыграть историю с женитьбой придумал дядя Веня – собственно, с ним первым Костик и познакомился в нижегородском архиве. Познакомился, разговорился, наболтал лишнего, а когда тот предложил прикарманить наследство с помощью своей племянницы, призадумался:

– А вдруг он не клюнет?

– На Милену не клюнет? Да ты что! Это ж секс-бомба! Я сам, грешным делом… Эх, если б она не была моей племянницей, я бы… Ты только найди этого парня, а там посмотрим. Главное, успеть вовремя. Не клюнет, скажет тоже…

Но первым на Милену клюнул сам Костик, и дальше они с дядей Веней уже вертели им как хотели. Костик принялся активно искать «этого парня». А когда поговорил с Поздняковым, задумался. Старик был, конечно, слегка не в себе, но похоже, что именно его ребенка и разыскивали американцы. Вернее, ребенка его первой жены, Ксении Ильиничны Бахаревой.

– А-а, сссука, – злобно прошипел Поздняков, сообразив, в чем дело. – Так и не призналась. Но я знал, знал, что не мой ребенок.

И вдруг рассмеялся, да так, что пришлось звать его жену, которая прибежала с лекарством.

Костик сам не знал, что заставило его, уходя, прихватить расческу с налипшими седыми волосами – шевелюра у старика была богатая, и он все время расчесывал густые волосы, любуясь на себя в зеркало. Хотя Костик не имел доступа к материалам дела, он сумел влезть в сейф Лукьянова и скопировать все документы, среди которых был и генетический профиль американцев – родителей и сына.