Нет розы без шипов

— Я не знаю, в какую историю мы влипли, Вилли, но пользы нашему здоровью она не принесет.

Роза пошла по коридору в поисках другого выхода. Становилось все холоднее, и ее пробрала дрожь. Коридор заканчивался огромным погребом, уставленным до потолка сверкающими блоками льда, переложенными соломой.

— Лед! Вилли, мы в леднике. Я помню рассказы о таких погребах в поместьях. Зимой ледяные блоки вырезают из озера и хранят в погребе, чтобы летом был лед.

Вилли вертелся вокруг ее ног, явно озабоченный тем, как покинуть это место, и совершенно не заинтересованный его назначением. Роза подняла свечу повыше.

— Вряд ли в этом конце есть другая дверь. Должно быть, мы очень глубоко под домом…

Вдруг длинный сталактит, свисавший с потолка, замигал множеством красных глаз, и Роза услышала тихое шуршание кожистых крыльев. Летучие мыши! Она слабо вскрикнула и повернулась. Уронив свечу и подхватив Вилли, она метнулась в коридор. Потревоженные мыши с писком закружились по погребу. В середине коридора Роза упала на колени и накинула полы халата на головы себе и Вилли. Крепко держа вырывающегося кота, она как можно ниже пригнулась к холодному каменному полу, глубоко дыша и приказывая себе не падать в обморок от страха.

Прошли часы, пока летучие мыши снова не успокоились. Только тогда Роза скинула с головы халат и отпустила Вилли. Она сильно дрожала от холода и страха. Кто мог так поступить с ней? Миссис Санди убедила ее, что Джефри не способен замышлять убийство, но кто же еще может так сильно ненавидеть ее? Она ползком преодолела оставшуюся часть коридора и прижала ухо к наружной двери, но не услышала ничего, кроме завывания ветра. Этот звук доносился словно из другого мира. Роза не посмела закричать, боясь снова потревожить спящих летучих мышей, и, кроме того, возможно, единственный человек, находящийся поблизости, — это как раз тот, кто заточил ее сюда.

— Думай, Роза, думай! — сказала она себе. Рыжий Вилли заполз ей на колени, тоже дрожа от холода и страха. — Вилли, давай подумаем вместе, хорошо? Кто бы ни запер нас, он знает, что это очень незаметное место, и найти нас здесь нелегко. Итак, раз нам придется пробыть здесь довольно долго, необходимо поберечь свечи.

Смочив слюной большой и указательный пальцы, она погасила все свечи, кроме одной, завернула Вилли в складки халата и прижала его к груди.

— Я выпустила тебя перед рассветом, то есть никто не заметит моего отсутствия, пока Летти не решит, что я слишком разоспалась. Это будет ближе к ленчу, так как мы ждем миссис Санди. Конечно, нельзя замерзнуть насмерть за такое время, а ты как думаешь?

Она задрожала еще сильнее и прижала ухо к щелке в двери. Не слышно было, чтобы ее кто-нибудь искал. Роза заплакала от отчаяния. Никому в целом мире нет дела до того, жива она или мертва.

Джефри, Милти и Джим прибыли в Эдерингтон-Харроу к ленчу. Поручив лошадей старшему конюху, лорды ввалились в вестибюль, громко требуя еды и бренди, того и другого в изобилии и как можно ближе к огню.

— Боннер, где Грэшем? Он не заболел, я надеюсь? — спросил Джефри, радостно принимая бокал бренди.

— Нет, милорд, — торжественно ответил Боннер. — Леди Уайз освободила его от обязанностей… э… вскоре после своего прибытия. Вполне вероятно, он захочет поговорить с вами позже.

Джефри повернулся к Милти и многозначительно поднял бровь.

— Боюсь, своей чрезмерной глупостью я вызвал бунт на корабле.

— Похоже, — со смехом согласился Милти. — Очень похоже.

— Боннер, будьте добры передать ее светлости, что я жду ее в библиотеке.

— Конечно, ваша светлость. Я скажу ее горничной, так как ее светлость еще не спускалась.

Джефри только кивнул, но Милти удивленно поднял брови.

— Наша Роза никогда долго не спит, — задумчиво сказал он, затем его лицо прояснилось. — Хотя такие мерзкие дни лучше проводить под одеялами, а? И потом, мы ведь в деревне. Я тоже не прочь удалиться ненадолго в деревню.

— Ну и ну, мой лучший друг знает о привычках моей жены больше меня. Однако мне не терпится увидеть ее, — сказал Джефри, облокачиваясь о каминную полку и глядя в огонь. — Я могу лишь надеяться, что она захочет меня выслушать. Не стал бы винить ее, если б она вышвырнула меня на снег после того, как я с ней обращался.

— И я бы не стал. Ты вел себя отвратительно, — сказал Милти, осушив бокал одним глотком и причмокнув. Затем он огляделся, нет ли кого поблизости, чтобы наполнить ему бокал, и потому не заметил озадаченного лица маркиза.

Дверь снова открылась, и появился Боннер в сопровождении Летти. Джефри в нетерпении обернулся, и Боннер неловко поклонился.

— Ваша светлость, здесь горничная ее светлости. Если позволите, она хочет поговорить с вами.

— Конечно, — сказал Джефри. — Что случилось?

Боннер смущенно откашлялся и ответил вместо рыдающей Летти.

— Миссис Санди пришла к ленчу, а… э… ее светлость пропала, милорд.

— Пропала! — воскликнули Джефри и Милти одновременно. В два шага Джефри подскочил к Летти и грубо схватил ее за плечи. Он едва сдержался, чтобы не встряхнуть ее. — Когда?