Нет сигнала

Когда он чувствовал себя по-настоящему уставшим и не мог понять, что ему делать, обычно он брал выходной, внезапный, внеплановый. Летел куда-нибудь на дикий пляж, а еще лучше скалистый берег с укромными камнями у склона. Садился на один из них и опускал босые ноги к воде. Волны обычно облизывали их от щиколотки до самого колена, а он замечал, что чувствует это по-разному правой и левой ногой, и все старался понять, какое из двух ощущений ему нравится больше. Чаще всего ему казалось, что правой – той, что была тверда как камень под силиконовой прокладкой, а еще она не мерзла, даже если вода была холодной, и виновницей насморка не становилась. Благо от насморка можно было избавиться двумя дозами специальных капель.

Головная боль уходила, растворялась в шуме моря, а он закрывал глаза и медитировал. Хорошая медитация могла заменить сон, отдых и даже пищу, правда последнее Новиков предпочитал не проверять.

Он открывал глаза через четверть часа или полчаса, и если усталость была слишком сильной, вставал на камень и вызывал к себе капсулу. Запрыгивал прямо с камня в открытую дверь и только смеялся, если ботинки со связанными шнурками, слетали с его плеча и громко хлюпали, разбрызгивая соленую воду.

Теперь ему некогда было улетать, и сказать своему помощнику: «Прикрой меня на часок, ты же будущий глава Люкса!» – тоже.

Искусственный интеллект шуток не понимал, но Новиков все равно рассмеялся и сказал себе, что он его развивает.

Выйдя в коридор, он дошел до лифта, вызвал стеклянную кабину, шагнул внутрь, а когда дверь закрылась, нажал на «стоп» и уселся на полу.

Пустой усталый взгляд смотрел на город за стеклянной стеной. Кажется, он успел опуститься с шестидесятого этажа на два или три, и высота уже казалась незначительной. Дома вокруг поднимались много выше, а зелень ковром селилась где-то внизу.

Голова у него гудела так, словно гарнитура все еще работала.

«Ты должен вмешаться», – говорил он сам себе и мысленно осматривал головоломку, которую никак не мог собрать.

У него был Страж Титана-2 и спутник Феба. Космическая станция Юпитер и астероид с ценным металлом, который ждут в Нейконе для строительства новой партии высокоскоростных кораблей для космической ассоциации. Есть Титан, на котором неизвестно что происходит. Есть люди, которых он туда отправил и за которых в ответе если не перед миром, то перед самим собой. Людей на Страж-2 он не посылал. Это люди из другого проекта, но даже их бросать не хотелось.

«А ведь все отправленные на Титан по-настоящему прошли еще и психиатра», – подумал Новиков, закрывая глаза.

В следующий миг он сделал глубокий вдох, изгоняя все тревоги из головы. Выдохнул и резко открыл глаза.

Головная боль внезапно исчезла, а ответ сложился сам собой.

Вскочив на ноги, он снова привел лифт в движение, вернулся на шестидесятый этаж и побежал назад к палате.

– Генрих, какова позиция ассоциации?

– Сначала решить вопрос со Стражем-2. Пока неясно, что с ним делать, а потом отправить корабль на штурм Стража-1 и навести там порядок, – не задумываясь, отчеканил Генрих. – Что бы там ни произошло, а оно вышло из-под контроля.

– Ты можешь передать, что я готов лететь на Титан и вести там переговоры как глава Люкса? Это мои люди, я смогу разобраться, нужно только организовать связь, – быстро сказал Новиков, уже ни в чем не сомневаясь, и вбежал в палату.

– Я сказала всем выйти! – рявкнула Нина, настраивающая сканер.

– Да я на минуту. Тут все будет в порядке?

– Должно, – неохотно ответила Нина, – а там?

Она тоже смотрела новости, и ей казалось, что весь мир их смотрел.

– Должно, – в тон ей ответил Николай, подняв телефон, который никто не решился тронуть. – Я беру это на себя, а ты позаботься о Матвее. Он мне нужен живым, чтобы довести проект.

– Ты циничный гад, – буркнула Нина и посмотрела на монитор.

Желтое пятно внутри застывшего сердца было не таким насыщенным, как вчера, и ей это не нравилось.

– Главное убрать не только содержимое, но и оболочку, потому что она будет мешать сердечному импульсу распространяться, – предупредила ее Анна, прежде чем выйти, а Нина теперь кусала губы.

Ей вдруг показалось, что это и есть оболочка, только оболочка без содержимого, но вопросов она не задавала, считая, что надо как можно быстрее снова запустить сердце и убрать аппарат.

Когда за Новиковым закрылась дверь, она дала команду начинать прямо здесь в палате. Ввести катетер в вену на бедре, добраться до сердца и закончить все сейчас, не выходя из палаты, особенно, если анестезиолог разрешает.

Пятнадцать минут спустя, она с опаской отключила гудящее искусственное сердце и пустила разряд по введенным в сердце электродам. Оно вздрогнуло и неспешно стало возвращаться к прежнему ритму, будто бегун, который озирается и потому никак не может разогнаться.

Повод для волнения был и у сердца и у Нины. Индикатор действительно окрасил лишь пустую оболочку.

– Этого не может быть, – сказала Анна и потребовала доступ к лаборатории. – Я снова создам индикатор, и мы проверим его всего.

Она уже давно ненавидела ЮПИ, а вместе с ним и науку, которая иногда ошибается.