Нет слова «прощай»

Макгрегор выстроил своих бойцов у поезда и разбил их на группы, поставив во главе каждой опытного вожака, хорошо знающего лес.

Кен и Поль оказались в одной группе, которой командовал Джон Онаман. Спустя минуту они уже вошли в лес, пробираясь гуськом по звериной тропке, которая, обогнув лужайку, вилась дальше — в том направлении, где был огонь.

Чем ближе они подходили, тем сильней становился жар. Он уже был почти непереносим. Все разговоры теперь окончательно смолкли. Даже дышать — и то было трудно. Еще несколько минут — и они услышали, как бушует пожар. До них донесся рев, с каждым мгновением становившийся все оглушительней, и на фоне этого несмолкающего рева раздавался треск — частый, резкий, как пулеметная очередь. Грохот стоял невероятный.

Чуть погодя они вышли к берегу небольшого ручья. В обычное время это была приятная, сулящая отдохновение лесная речка, тихо журчащая по мшистым камням. Теперь же речка высохла от жары: водный поток превратился в жалкую струйку.

— Значит, так! — окликнул своих бойцов Макгрегор. — Вот что я придумал. Не бог весть что, но больше и не сделаешь. Этот ручей — узкий барьер, ограждающий нас от огня. Слишком узкий, чтобы от него был толк. Значит, надо расширить просеку, пока огонь не добрался сюда. — Макгрегор помолчал немного, оглядывая свое разношерстное войско. — Времени у нас в обрез, но если мы поднажмем, нам быть может, удастся расширить просеку настолько, что вода остановит огонь. Работа нелегкая, но вы уж не пожалейте сил!

Отряд растянулся цепочкой по берегу ручья. Товарный вагон доставил сюда четыре переносные пилы, работавшие от моторов, вроде тех, что были на лодках. Макгрегор, Джон Онаман и два других лесника, приехавших из Бишоп-Фоллз, орудовали пилами. Остальные оттаскивали в лес стволы поваленных деревьев. Другие работали топором: рубили кусты и низкие деревца.

Это была отчаянно трудная работа. Люди сновали взад-вперед в густом подлеске, задевая за сучья, то и дело напарываясь на ветви. Кругом вились комары, казалось, нисколько не боявшиеся дыма. Люди спотыкались и падали на валежник, ноги подворачивались в расселинах камней. Кустарник цеплял их за одежду, невидимые корни превращались в ловушки для ног.

Уверенная сноровка индейцев была всем большой подмогой. Поль и его отец работали рядом с Кеном. Казалось, они не замечали ни жары, ни густых зарослей. Кен вспомнил, с какой легкостью они на даче Уорренов перетаскивали к причалу тяжелые бревна. Жара брала за горло, теснила грудь, от усталости Кен и другие дачники еле двигали ногами. Но индейцы трудились не разгибая спины, словно никакие тяготы их не брали. Джон Онаман, ни разу не передохнув, переходил от одного дерева к другому.

Работа продвигалась чрезвычайно медленно. Скоро Кен совсем потерял счет времени. Ему казалось, он уже работает в лесу много дней, а не то и недель. Долгое время, как они ни бились, им не удавалось сколько-нибудь заметно расширить просеку у безымянной речушки. Но постепенно ее левый берег был расчищен. Жар от огня усилился: пламя быстро приближалось к ним. И, наконец, настала минута, когда Макгрегор велел всем отступить. Он громко прокричал свой приказ, чтобы его услышали в шуме. Благодаря их стараниям в лесу появилась удивительно ровная просека — метров десять в ширину. Так долго трудились над этим люди, что теперь надеялись на успех.

Собрав свои инструменты, они побрели к каменистому холму, примерно в полукилометре от речки. Здесь они молча сели в тени деревьев, с тревогой следя за тем, как огонь неумолимо подступает к их барьеру.

— Надеюсь, сработает, — сказал Поль.

— Я тоже, — ответил Кен. — Если нет, у меня все равно не хватит сил начать все сначала.

Рев огня теперь громко отдавался в ушах. Кен и Поль видели, как пламя перескакивает с одного дерева на другое. Огонь яростно бушевал, и казалось, нет силы, способной его задержать.

И все же на какой-то миг могло показаться, будто водный рубеж сделает свое дело. Огонь подошел к берегу реки, свирепо зарычал и остановился. На том берегу чудовищная жара сожгла, убила деревья, превратив их в покрытые пеплом остовы. Зато на ближнем к людям берегу лес по-прежнему был невредим: стоял зеленый, нетронутый, значит, люди победили огонь. Смутное чувство гордости смягчало усталость.

И тут — в один миг, страшный миг — огонь восторжествовал над всеми усилиями людей. Какую-то секунду им казалось, что они обуздали пожар. И вдруг вспыхнула ярким пламенем сухая верхушка кедра на ближнем берегу ручья. Адский жар прокрался под землей от корня к корню, перекинулся на ствол, пополз вверх, по протокам смолы и добрался до высоких сучьев на верхушке кедра. И тут, словно порох, вспыхнули огнем сухие иглы. В одно мгновение огонь перемахнул через водный рубеж, и теперь живое всепожирающее чудовище уже свирепствовало на другой стороне ручья.

— Так, — сказал Макгрегор, и в голосе его были усталость и отчаяние. — Начнем сначала. Всем отойти назад!