Нет слова «прощай»

— Конечно! А вернуться можно утренним поездом в понедельник или, еще лучше, во вторник. Я тогда опоздаю всего лишь на два урока.

— И мы поохотились бы на куропаток и диких уток и съездили бы на рыбалку, и еще…

— Знаешь, лучше не надеяться, — сказал Кен. — Я не уверен, что отец мне это позволит. Ведь тогда нельзя будет заколотить дачу да и лодку придется оставить у причала.

— Мы с тобой вдвоем могли бы потом заколотить дачу, — предложил Поль. — И убрать лодку тоже. А я отвез бы тебя на станцию…

С каждой минутой мечта об осенней встрече все больше захватывала друзей.

— Как ты думаешь, сможешь приехать? — спросил Поль.

— Не знаю. Во всяком случае, постараюсь. В пятницу вечером, когда приедет отец, я поговорю с ним.

Теперь, когда появилась надежда на встречу в начале октября, мальчики с еще большим нетерпением ждали приезда мистера Уоррена. С волнением думали они о том, какие вести о деле оджибуэев привезет он из города. В последние дни мальчики ни разу не заговаривали на эту тему, но и ни на минуту не забывали о ней. Только бы юрист отнесся к свидетельству мистера Симпсона так же серьезно, как они сами!

В пятницу вечером Кен примчался на станцию к приходу поезда раньше всех. На перроне он столкнулся с начальником станции, но мистер Морли не ответил на его поклон. Он был крайне неприветлив с Кеном, после того как полиция арестовала Леза Кроу и Динни Хэккета и выпустила на свободу обоих индейцев. Кена это не очень трогало. Он только недоумевал: до чего должен быть озлоблен человек, если он ненавидит другого лишь за то, что тот помог индейцам! Так или иначе, враждебность начальника станции с лихвой искупила дружеская улыбка, которой Кена встретила дочь мистера Морли Джэнет.

Кен немного поболтал с мистером Симпсоном, а потом снова пересек полотно и возвратился на перрон. Здесь он увидел на черной доске надпись: «Поезд прибывает без опоздания». И вскоре Кен услышал гудок, донесшийся из-за поворота на дальнем берегу озера.

Солнце уже было низко над горизонтом, и в вагонах горели огни, когда поезд остановился у вокзала.

Кен окинул взглядом вереницу вагонов, из которых уже начали выходить дачники, приехавшие в Кинниваби. Одним из первых на перрон сошел мистер Уоррен, и Кен кинулся ему навстречу. Подбежав к отцу, Кен пытливо заглянул ему в глаза: какие новости он привез?

Мистер Уоррен внимательно посмотрел на Кена и улыбнулся.

— Думаю, все будет в порядке, — сказал он. — Юрист говорит, что свидетельство Симпсона в корне изменяет ситуацию. Он считает, что теперь дело уладится.

Кен вздохнул с глубоким облегчением.

— Правда? — спросил он. — Мы и в самом деле победим?

— Пошли к лодке! — сказал отец. — Когда приедем домой, я расскажу тебе все по порядку. Но похоже на то, что мы действительно выиграем дело. Юрист просил тебе передать: он уверен, что оджибуэи останутся на своей земле.

В тихих сумерках они поплыли по озеру. Когда солнце зашло, подул холодный ветер, и, добравшись до дачи, отец и сын с наслаждением стали греться у камина. Когда отец кончил ужинать, было уже почти совсем темно, но свет ламп и веселое потрескивание огня в камине казались надежными защитниками от ночного мрака и холода.

Отец подробно рассказал Кену о своем разговоре с юристом. Старая карта и свидетельство мистера Симпсона коренным образом изменили ситуацию. Ведь все дело сводилось к тому, где именно находится река, отделяющая участок, приобретенный компанией «Эмпайрико», от индейской территории. Раньше суд безусловно вынес бы решение в пользу компании. Но теперь — после того как всплыли новые факты — любой суд, по мнению юриста, возьмет сторону индейцев.

Правда, предостерег он, в имущественных тяжбах ничего нельзя знать наверняка, но в данном случае есть все основания надеяться на благоприятный исход.

— Замечательно! — сказала миссис Уоррен. — Я так рада за тебя, Кен! И за Поля тоже.

— Какая важность! — возразила тетушка Мэрион. — Через несколько месяцев эти индейцы так или иначе куда-нибудь уберутся. Удивляюсь я тебе, зачем ты зря затрудняешь этого юриста?

— Мэрион! — сказал отец, и, как он ни сдерживался, по его голосу было слышно, что он очень сердит, а это бывало с ним крайне редко. — Мэрион, почему ты всегда так назойливо трубишь о своих предрассудках? Как бы ты ни относилась к индейцам, должна же ты уважать законы и справедливость! Мы просто стараемся предотвратить беззаконие. И благодаря свидетельству мистера Симпсона нам Это, кажется, удастся.

Тетушка Мэрион бросила свою книжку на стол и вышла из комнаты, вскинув голову и поджав губы.

— Извини меня, дорогая, — сказал мистер Уоррен жене. — Наверно, я должен был сдержаться, но терпеть эти разговоры нет сил.

— А ты не кори себя, — ответила мать Кена. — Мэрион это заслужила. Если бы не ты, то я сама бы ее одернула… Я так рада, что дело улаживается.

— Я хотел попросить тебя еще об одной вещи, — сказал Кен, решив, что удача будет сопутствовать ему и далее. — Нельзя ли мне в День благодарения приехать сюда, в Кинниваби?