Нет у любви бесследно сгинуть права...

«Ведь если устраню Хосрова я,
Мир будет мой и гурия — моя.

Всё царство мне отцовское на что?

Подобных царств она сулит мне сто!..»

Он, в замысле преступном утвердясь,

Вступил с военачальниками в связь.

А так как все границы перешло

Чинимое народу шахом зло,

То Шируйя войска к себе склонил

И постепенно весь народ сманил…

Сын обагрил отцовской кровью меч!

Кто злодеянье это мог пресечь?

Закон любви таков, что вновь и вновь

За пролитую кровь ответит кровь!

Фархада погубил Хосров — и вот

Возмездие ускорил небосвод…

[Шируйя предлагает Ширин разделить с ним трон. Ширин обещает: если ей дадут оплакать тело Фархада, то она согласится стать женой нового шаха.

Шируйя привозит к ней тело возлюбленного.]

Когда Ширин узнала, что такой
Желанный гость доставлен к ней в покой,

Она возликовала, как дитя,

Лицом в тот миг, как роза, расцвети.

Не только на лице, в ее душе

Следов страданья не было уже.

И, с места встав, легка и весела,

С ликующим лицом к Бану пошла.

И так сказала: «Прибыл друг ко мне,

Хочу проститься с ним наедине.

Часы свиданья быстро пробегут —

Пускай меня хоть раз не стерегут…»

И, разрешенье получив, она

К себе в покой отправилась одна,

Решив достойный оказать прием

Возлюбленному во дворце своем:

«Он умер от любви ко мне — и вот

Мне верность доказать настал черед.

В своем решенье до конца тверда,

Не окажусь я жертвою стыда…

Свою судьбу в тот миг вручив творцу,

Она — плечо к плечу, лицо к лицу —

Прижалась тесно к другу — обняла,

Как страстная супруга, обняла,—

И, сладостно и пламенно вздохнув,

С улыбкой на устах, глаза сомкнув,

Мгновенно погрузилась в тот же сон,

В который и Фархад был погружен…

СТЕНДАЛЬ

Перевод М. Левберг и П. Губера

ИЗ КНИГИ «О ЛЮБВИ»

Отрывки, извлеченные и переведенные из сборника,

озаглавленного ДИВАН ЛЮБВИ, составленного

ЭБН-АБИ-ХАДГЛА ТОМ

(Рукописи Королевской библиотеки, № 1461 и 1462)

Мухаммед, сын Джафара Элауазади, рассказывает, что, когда Джамиль заболел тем недугом, от которого умер, Элабас, сын Со-хайля, посетил его и нашел его уже умирающим. «О сын Сохайля! — сказал ему Джамиль. — Что думаешь ты о человеке, который никогда не пил вина, никогда не получал незаконного барыша, никогда не умерщвлял безвинно ни одного живого творения, чью жизнь заповедал щадить аллах, и который ныне свидетельствует, что нет бога, кроме бога, и Мухаммед — пророк его?» — «Я думаю, — ответил бен-Сохайль, — что человек этот спасется и попадет в рай. Но кто же этот человек, о котором ты говоришь?» — «Это я», — ответил Джамиль. «Я не знал, что ты исповедуешь ислам, — сказал тогда бен-Сохайль, — и к тому же ты вот уже двадцать лет как любишь Ботайну и прославляешь ее в своих стихах». — «Для меня, — ответил Джамиль, — сегодня первый день той жизни и последний день этой жизни, и пусть милость господина нашего Мухаммеда не будет надо мной в день суда, если я когда-либо простер руку к Ботайне для чего-либо достойного порицания».

Этот Джамиль и Ботайна, его возлюбленная, принадлежали оба к Бени-Азра — племени, прославившемуся любовью среди всех арабских племен. Поэтому сила любви их вошла в пословицу. Никогда еще бог не создавал существ, столь нежных в любви.

Саид, сын Агбы, спросил однажды у одного араба: «Из какого ты народа?» — «Я из народа тех, которые умирают, когда любят», — ответил араб. «Значит, ты из племени Азра?» — сказал Саид. «Да, клянусь владыкою Каабы», — ответил араб. «От чего происходит, что вы любите так сильно?» — спросил опять Саид. «Наши женщины прекрасны, а юноши чисты», — ответил араб.