Нет в лесу страшнее зверя

На другом конце провода раздался какой-то шум, а следом голос Олега Петровича:

— Полина? Что с тобой случилось?! Ты как себя чувствуешь? Помощь нужна?

— Я хорошо себя чувствую! Очень хорошо! Замуж выхожу! А где мама?

— Мама здесь. Сидит на полу. Нет-нет, она нормальная, только говорит, что ты сошла с ума… Радочка, ты как?

— Вы приедете ко мне? — испуганно спросила Полина. — На свадьбу? Она в субботу будет…

— Полина!!! — заорала мать. — Кто он?!! Глупая! Ни на минуту нельзя оставить без присмотра… Олег, ее срочно нужно показать врачу!

Полина выключила телефон и сунула его в карман. «Глупая? Ладно…»

Когда они оказались в Ненастьево, Алла привела их к Кушнеру. Режиссер, прихрамывая на одну ногу, бродил между домами и снимал все на камеру. Мара кинулась к мужу и повисла у него на шее, будто бы ничего и не произошло. Что она сказала ему за эти пару минут, никто не узнал, но Кушнер, совершенно не изменившись в лице, лишь молча кивнул. Алла хмурилась и не понимала, что происходит, пока Полина не шепнула ей на ухо:

— Разводятся они. Марина с Андреем остается…

— А я всегда говорила, что она… — фыркнула Алла, добавив смачное словечко.

Полина усмехнулась, заметив, как загорелись глаза у актрисы. Ничего, сами разберутся…

Приехал Николай, и потом они дожидались вертолет с областным следователем и экспертами. Коля, увидев Полину, тут же помчался к ней, а затем обнял и закружил над землей под удивленные взгляды остальных. Растерянные, мало что понимающие киношники сбились в группу и в кои-то веки сидели тихо, ожидая дальнейших указаний со стороны Николая и прибывшего полицейского начальства.

— Ты мне только скажи, о чем меня будут спрашивать! — взволнованно попросила Полина.

— Обо всем, Поль. Тебе ведь еще не раз и не два придется со следователем разговаривать. Так что, я думаю, тебе нужно остаться здесь, в Папино, — сказал он смущенно.

— А как же… — Полина не успела ничего ответить, как он опередил ее.

— Ты ничего такого не подумай! Я Валентину Павловну предупредил. У нее пока поживешь. Всего несколько дней. А в субботу…

— В субботу с вещами на вых…

— Ко мне. Я договорился — в субботу нас распишут, и ты ко мне женой придешь! У меня, правда, сарай еще не достроен…

— Сарай?… — растерялась Полина.

— И кур нет. Мне одному-то хозяйство ни к чему. А если захочешь, мы и корову, и коз… — он вдруг замолчал. — Прости, я совсем не подумал… Ты ж городская, тебе это все незнакомо…

— Вот и познакомлюсь, — расхрабрилась Полина.

— Ага! — Николай дернул себя за козырек кепки, натягивая ее поглубже.

Послышался рокот, и в небе показался вертолет.

…Вода в летнем умывальнике была теплая, мягкая, и Полина неспешно и с удовольствием умылась. День был солнечным, тихим, напоенным запахом цветов и свежескошенной травы. На площадке перед домом уже стояли столы, а вдоль них длинные скамейки. Две пожилые женщины в белоснежных платочках резво стелили скатерти, ставили на них вазы с цветами, тарелки и рюмки. Окающий говорок, к которому Полина уже немного привыкла, был похож на журчащие переливы воды в реке. И голоса у этих старушек тоже были мелодичными и журчащими, словно принадлежали юным девушкам.

— Здравствуйте! — крикнула им Полина через заборчик.

— Здравствуйте! — закивали ей женщины, улыбаясь и кивая.

А затем одна из них вдруг тоненько запела:

— Запросватали меня
И богу помолилися!
У меня на белый фартук
Слезы повалилися! Ух!

— Ты что это здесь торчишь, а? — высунулась в окно Валентина Павловна. — Иди-ка в дом скорее! Что у меня есть для тебя! — хитро подмигнув, женщина скрылась за занавеской.

Полина махнула рукой веселым бабулькам, прошла мимо бани, в которую зачастила в последние дни, полюбив ее березовый запах, смолистые стены и духмяный жар. Николай сказал, что и у него есть баня, да вот только пока Полина не была в его доме ни разу. Парень сам приходил к Валентине Павловне, с порога смиренно спрашивал разрешения, а потом долго сидел с ними за столом, ужинал, чаевничал, бросая на Полину жаркие взгляды. А она чувствовала себя по меньшей мере боярышней в купеческих хоромах — сидела тихо, смущенно опускала глаза, морщила веснушчатый нос и по первому зову председательши кидалась то за кипятком, то за вареньем…

И было во всем этом что-то правильное, важное, наполнявшее Полину тихой радостью и покоем.

Несколько дней назад, когда киногруппа собиралась отбыть восвояси, и все они, стоя на лужайке перед домом, прощались с Валентиной Павловной, Полина с Костровым отошли на несколько шагов в сторону.

— Вот такая история, Вениамин Аркадьевич. В это трудно поверить, но все же приходится.