Нет в лесу страшнее зверя

— М-да, — покачал головой художник. — А мы ведь столько лет с Генкой знакомы были… И Юрку-то ведь он знал… Как же так, как же так… Ведь папенька ваш очень был той историей напуган. Разбит, я бы сказал. Единственная дочь, и такие потрясения. Нарушенная психика… Ой, да что я говорю! — потер он вспотевший лоб. — Я ведь ему лекарства помогал доставать тогда для вас. А что толку? Человек винил себя столько лет. А оказывается, никакой мистики… Уму непостижимо!

— Тут я с вам не соглашусь, Вениамин Аркадьевич. Мистики во всем этом хоть отбавляй, уж поверьте мне. Но знаете, что я поняла? Верить надо тому, кого любишь. И тому, кто любит тебя… Тогда все становится гораздо проще.

— Ах, Поленька, если бы каждому дано было найти такого человека рядом…

— Мне кажется, возможность дается каждому, только понять это и удержать получается не у всех… — Полина обернулась и посмотрела на компанию, стоявшую около микроавтобуса.

Костров проследил за ее взглядом и усмехнулся. Сайганов водил по воздуху руками, рассказывая о чем-то Маре, а та кивала в ответ и совсем не стеснялась повязки на своем лице. Кушнер показывал Митричу записи с камеры, и Алла поддерживала его под локоть и время от времени поглаживала его по плечу…

— Что бы мне вам подарить на память, Полина?

— Нарисуйте мне лес, пожалуйста…

…Полина вошла в пахнущий пирогами дом и поискала глазами хозяйку.

— Смотри, Поль, — Валентина Павловна появилась из маленькой комнаты, бережно держа что-то белое и воздушное. Когда она взмахнула руками, перед Полиной оказалась длинная фата с ободком из мелких атласных цветочков. — Вишь, сохранилась как? Ни пятнышка! Иди-ка сюда, невестушка! — женщина перекинула тончайшую ткань за спину Полины и водрузила ободок ей на голову. — Господи, да какая же ты красивая, Полюшка! Недаром вся деревня ходуном ходит — повезло нашему Кольке такую баскую девку отхватить! Ой, повезло!

Платье и туфли Полина купила в местном магазинчике. Простой, белый, из тонкого хлопка сарафан они с председательшей довели до ума за пару вечеров на швейной машинке. А когда пришили по подолу и лифу вологодские кружева, Полина лишь восторженно ахнула. Коля, конечно, настаивал на поездке в город, чтобы приобрести достойный наряд, но Полина отказалась. Хотелось и хозяйке дома помочь по огороду, и порешать насчет новой работы. И первое, что предложила Валентина Павловна, было создание библиотеки. А под нее можно было и остальное окультуривание населения подвести. Связи у председательши были обширные, как и далеко идущие планы…

Около восьми часов в дом пришли три местные девушки. Распахнули окна во всем доме, понавязали воздушных шаров и лент, обсыпали дорожку лепестками белого шиповника и расставили на столах блюда с пирогами и закусью.

Еще через пару часов Валентина Павловна, выдохнув с готовкой, облачилась в строгий костюм и водрузила на нос очки. Долго примеривалась, чтобы подкрасить губы и красиво повязать кружевной шарфик.

— Так, паспорта ваши у меня, талмуд тоже… А завтра-послезавтра я их в район свезу, там свидетельство выдадут и печать поставят, — объяснила она Полине. — Все официально, не придерешься, — похлопала она по толстой кожаной папке. — Ну все, готова! — Валентина Павловна подмигнула Полине.

— Ой, едут! — крикнула одна из девушек, по пояс высунувшись в окно. — Девки, Пашка Барушников, что ли, в дружках, — выпучила она глаза, подзывая остальных. — На пяти машинах катят! Ишь ты, поди ж ты!

Вторая заголосила:

— Запевай, подружка, песни,
Запевай, котору хошь!
Про любовь только не надо,
Мое сердце не тревожь!

На улице разухабисто заиграла гармонь, и тут же, со всех сторон стали собираться местные жители. Взвизгнув, девчонки резво поскакали за порог и встали рядком.

— На машинах мы не ездим,
Всюду бегаем пешком.
У ково припевок нету,
Приезжайте к нам с мешком![17]

— А как же без мешка-то, дролечки мои дорогие! — громогласно заявил Барушников и стал трясти пухлым портмоне. Поперек широкой груди у него красовалась лента с кистями, а с уха свисал цветок ромашки.

Прямо за ним шел гармонист в цветной рубахе. Девушки, увидев его, всплеснули руками:

— Заиграл, пошел один,
Пойдем, подруга, поглядим!
Давай послушаем ишшо,
Играет очень хорошо![18]

А парни Барушникова гаркнули хором в ответ:

— Не за тем сюды пришли
Да чтобы слезы капали!
А мы за тем сюды приперлись,
Чтобы рюмки брякали![19]

Валентина Павловна покачала головой:

— Ой ли! Артисты! Да только девки наши меньше, чем за десятку, их даже на порог не пустят!

— Барушников этот ваш… — начала было Полина.