Нет звёзд за терниями (СИ)

Дома в этом квартале выглядели не намного лучше, чем в разрушенном поселении у стен Раздолья, где довелось провести ночь. Темнели провалы окон. Лишь одно или два отражали свет фонаря, но по стёклам пролегали трещины.

Просели крыши, посыпались трубы. Дверь ближайшего домишки отстояла высоко от земли — видно, время не пощадило ступени крыльца.

— Чего копаешься? — донёсся недовольный голос толстяка. — Переноси вещи!

Только теперь Гундольф поглядел в ту сторону, куда направился учётчик, и заметил тусклый огонь в одном из разбитых окон поодаль.

За спинами мелких домишек прятался их старший брат. То ли прежде это был общий дом, то ли фабрика — уже не понять. Крыша рухнула, лишь с одного края уцелела пара труб. Стены просели, и весь дом походил на мятую коробку. Туда, что ли, тащить припасы? Раз горит огонь внизу, значит, кто-то там есть.

Ну и место выбрали, конечно. Не вздумал бы этот дом сложиться прямо сейчас.

Гундольф завозился для вида, поднимая с телеги ведро, наполненное разной мелочью, а сам прихватил нож, загодя оставленный с краю. Дрянной, не наточенный, но всё лучше, чем ничего.

Послышались голоса, Бамбер с кем-то переговаривался, не входя в дом. На пороге развалюхи возник тёмный силуэт.

— Дурья башка! — расслышал Гундольф, подходя. — За один раз решил всё перевезти? Хоть представляешь, что было бы, если б на полпути телега не выдержала?

И не дав Бамберу оправдаться, человек тут же спросил:

— Что за новичок? Надёжный?

— Отто, недавно в городе, — пояснил учётчик. — Болтать не будет.

Незнакомец посторонился.

— Тащи внутрь, — приказал он Гундольфу, затем обернулся к Бамберу:

— Отдыхать пришёл? Помогай ему, живее!

Толстяк, сопя недовольно, проковылял мимо Гундольфа к телеге. А тот миновал скрипучий порог и огляделся.

Старый дом наполовину лежал в руинах. В первой комнате ещё был потолок, а дальше крыша обвалилась вместе с перекрытиями этажей, рухнула и часть внутренней стены. И там блестела серебристым боком лодочка, незаметная снаружи.

— На лодку, чего встал, — раздался голос за спиной.

Гундольф окинул взглядом помещение. Здесь тоже стояли бочки и мешки. Это добро, видно, кто-то принёс раньше.

От лодки послышался грохот — там кто-то был. Слышно было, как человек спрыгнул на пол, прошёл, пнув обломок кирпича. Затем он показался в проломе — тёмная фигура, подсвеченная лампой со спины.

— Сил моих нет, — устало вздохнул незнакомец. Тут взгляд его упал на Гундольфа, и голос изменился.

— Ты ещё кто? — настороженно спросил он. — Йохан!

— Порядок! Это человек Бамбера, — отозвался его товарищ от двери. — Новичок. Говорит, надёжный.

— Бамбера? Это не тебя к источнику поставили?

— Меня, — кивнул Гундольф.

— Как удачно, — протянул незнакомец.

В полумраке не видно было лица, нельзя было даже сказать, сколько ему лет. Но взгляд, изучающий, оценивающий, Гундольф ощущал кожей.

— Йохан, в Зелёный день возьмём его с собой, — сообщил человек товарищу.

Вот так — не объясняя, не спрашивая даже, какие у Гундольфа мысли на этот счёт. И продолжил без паузы:

— Не стой, помогай грузить лодку. Подноси вещи, я буду складывать. Давай же, хочется быстрее закончить.

Гундольф послушал. Он шагал взад и вперёд, таскал мешки, поднимал с натугой бочки, переносил по одной хрупкие лампы, сгибался под тяжестью металлического лома. А сам всё думал, куда же отправятся эти вещи и припасы. Тут добра для десятков человек — поселение, должно быть, немалое. А ещё любопытнее, что они дают взамен?

Уж точно не воду и не топливо, иначе обмен не хранился бы в такой тайне.

Понять бы, куда он встрял, да ведь и не спросишь у этих.

Остерегался до последнего, старался не поворачиваться ни к кому спиной. Пусть там сказали, что он им будет нужен в Зелёный день, да мало ли, зубы заговаривали. Но нет, его никто не тронул.

— Отдышаться — и домой, — тяжело произнёс тот из незнакомцев, что помоложе, опускаясь на ступени. — Телегу подтащите ближе, завтра понадобится. Надо же, три часа. Долго мы.

— Долговязый ваш не вовремя пропал, — буркнул толстяк. Ему пришлось трудиться наравне с остальными, и теперь он никак не мог отдышаться.

Тот, на ступенях, обернулся к Гундольфу, подпирающему стену.

— Ты вроде крепкий. Завтра за час до полуночи придёшь сюда.

— Знать бы ещё время, — проворчал тот. — Часов у меня нет.

— Лови.

С этими словами собеседник бросил ему часы, что вертел в руке. Гундольф едва успел их подхватить.

— Пойду, — сказал человек, поднимаясь. — Йохан, закончите тут без меня.

Как только он ушёл, Бамбер улизнул тоже, на прощание напомнив Гундольфу, чтобы тот возвращался к источнику. Второй незнакомец помог закатить телегу в дом — одному по этим выбоинам и камням справиться было бы нелегко.

— А теперь проваливай, — сказал он. — И завтра чтобы не опаздывал. И часы не потеряй, тебе их не навсегда дали.

— Ага, — мрачно ответил Гундольф.

Он отошёл недалеко, под укрытие первой же стены, замер в тени, прислушался. Нет, тот, у дома, не спешил идти по его следам. Йохан запер дверь, прошёл мимо Гундольфа, не заметив его, к разбитой дороге и ушёл направо.