НеТемный 5

Из отряда чуть вперёд шагнуло четверо лучников и, положив на тетиву стрелы, нацелились в мою сторону. За спинами воинов качнулась пара посохов — значит, там и вправду спряталась пара чародеев.

А вообще, Анфим задал хороший вопрос… Надо было ответить — импровизирую.

С этой мыслью я дошёл до отряда и остановился в десяти шагах. Повесил дубину на пояс, сложил руки на груди и просто молча уставился на них.

Затем по моему мысленному приказу рядом возник цербер. Отряд испуганно зазвенел доспехами, отступив на шаг, едва они увидели кромешного волка.

— Храни нас Яриус!

Лучники сразу же нацелились на чёрную зверину. Воины замешкались, у кого-то гулко звякнул выпавший из рук бутылёк.

— Хорлова ты падаль, осторожнее!

— Не разбил, не разбил…

За спинами воинов послышался вскрик и звон упавшего посоха — какой-то недоделанный маг от страха просто плюхнулся на задницу. Возможно, он был начитанней своих соратников и вполне себе понял, какое-такое божество может разгуливать по свету с таким питомцем.

Кутень не рычал, просто слегка оскалил белые клыки, да так и сверлил взглядом зачарованную братию. По его шкуре поплыли белые искорки, и среди дружинников прокатился шёпот:

— Это он чего, Дымящегося приручил?

— А это как?

Кстати, мы с цербером оба почуяли, что дружинники не просто так выбрали эту дистанцию — какое-то заклинание как раз подрагивало магической плёнкой всего в паре шагов от нас. Я так подозревал, это была защитная Магия Крови, и довольно умелая, раз мы её сразу не увидели.

Опустив взгляд, я заметил линию из белых камушков, уходящую в обе стороны, и ухмыльнулся. Левон даже разметил для своих идиотов границы защитного заклинания.

Десятнику Лексию надоело стоять и молчать. Тем более, в одной руке он держал склянку, а в другой меч, и ей же зажал под мышкой шлем. Не очень удобная поза.

Я же мог стоять так вечно. Ну, то есть, пока солнце не поднимется достаточно высоко.

Кстати, здесь мы были пока закрыты длинной тенью от крепости. Но всего пара шагов в сторону, и можно любоваться рассветом.

— Эээ… — промычал Лексий, шмыгнув носом, — Сдавайся, бросс.

— Хорошо, — честно соврал я.

Все сразу стали переглядываться. Пара лучников даже опустила оружие, но Лексий тут же прикрикнул, чтобы с волка не спускали глаз.

Потом он, шумно выдохнув, всё-таки засунул бутылёк обратно за пазуху. От ненависти к глупому броссу, который обломал такой шанс ощутить «настоящую мощь», его бледное лицо густо покраснело. Впрочем, свою злую красную рожу он тут же и спрятал под шлемом, а потом грубо пробасил:

— Бросай дубину и иди сюда. И дружков своих тоже зови, кто у тебя там.

— Нет, — я покачал головой, — Не хочу.

— Да ты… Ты…

Десятник вскинул меч, опустил, снова вскинул. За его спиной загудели воины.

— А ну иди сюда!

Вздохнув, я протянул руку к пасти Кутеня, и все сразу притихли. Кстати, Левон сам сделал за меня половину работы — так промыл им мозги, насколько опасен «бросский воин», что они теперь любого шороха боялись.

Острейший клык легко наколол кончик пальца, а потом всего один небрежный взмах — и капелька крови летит в мерцающую плёнку.

Отряд сделал ещё один испуганный шаг назад, когда воздух между нами вдруг на мгновение вспыхнул. А это всего лишь купол, закрывающий весь замок, отреагировал на каплю крови. Ух, как хорошо.

— Что… что ты сделал⁈ — Лексий задрал голову, глядя, как в вышине купол всё ещё странно вспыхивал.

— Ничего, грязь. Проверил просто, насколько великий твой господин.

— То есть, как проверил⁈ То есть… Кто грязь⁈ Я — грязь⁈ Да ты… Ты… Да великий господин, да он… — слова у Лексия вдруг закончились, он закашлялся, а потом затряс мечом, — Не вынуждай меня, бросс!

— Ты же сказал, что сдаёшься, — вдруг крикнул кто-то обиженный.

— Да сдаюсь я, сдаюсь. Ловите меня.

Я всё же сделал эти пару шагов в сторону, выйдя на солнце. А оно поднялось уже наполовину из-за горизонта, и мягкие утренние лучи заставляли щуриться. Рядом плюхнулся на землю Кутень и недовольно заворчал на источник света — так-то он был уважаемым исчадием Тьмы.

Надо отдать должное, цербер не спускал глаз с лучников, и всегда держался чуть передо мной на случай, если придётся ловить стрелы.

Происходящая тут сцена уже начинала отдавать каким-то издевательством. Даже мои соратники выглянули из-за скал, чтоб получше рассмотреть, что вообще происходит.

Из-под шлема десятника разве что пар не пошёл, и он, лязгая наплечниками, заорал:

— Да ты охренел⁈ Нас две дюжины!!!

Я заинтересованно уставился на него, потом стал загибать пальцы.

— Так это у нас сколько получается? Дюжина — это десять или двенадцать?

Что-что, а делать коронную бросскую морду кирпичом у меня получалось отлично. Горный варвар, усиленно пытающийся посчитать, сколько против него солдат, произвёл нужное впечатление.

Лексий в истерике ткнул клинком в мою сторону:

— Вяжите его!

Я чуть не расхохотался, когда никто из его отряда и не шелохнулся. Все, как заворожённые, смотрели на тонкую линию из белых камушков, за которой я и сидел.