Нетипичные страницы Троянского эпоса (СИ)

  Но Афина воспринимает Гефеста всего лишь как друга и как брата. Он выяснил это давным-давно, ещё когда на заре времён они вместе с Афиной обучали первых людей ремёслам. Афина тогда ясно дала понять, что никому из живущих не бывать её мужем. Она из тех женщин, кто возвёл целомудрие в принцип. Не то что прикоснуться, она даже увидеть себя голой никому не позволяет. Несчастный Тиресий был ею моментально ослеплён, когда случайно увидел, как она купалась. Афина даже родилась в одежде - в доспехах и с оружием.

  К её чести, она хоть сурова и вспыльчива, зато и остывает быстро. Того же Тиресия поначалу ослепила, а затем пожалела о содеянном и в качестве компенсации за травму сделала величайшим в мире прорицателем. До слепоты этого пастуха ни одна собака не знала, а теперь сидит за одним столом с царями. Агамемнон, Одиссей, Менелай, Нестор, Аякс, Диомед, Ахилл и прочие без него никуда. Когда задумали идти войной на Трою, к кому первым делом за советом - к Тиресию!

  В своей пещере-кузнице Гефест работает не только над зевесовыми молниями. Здесь он изготовил опочивальню для Геры, упряжку медных быков для колхидца Ээта, венец для Пандоры, цепи для Прометея и многое другое. Бог-кузнец знает, что на Олимпе его не любят, презирают, считают уродом, но всё равно не могут без него обойтись, то и дело просят что-нибудь сделать - и он делает, потому что без работы не может жить.

  По пещере вокруг Гефеста туда-сюда снуют его механические слуги, которых он изготовил из меди. Изготовил по необходимости - никто живой, из плоти и крови, не смог бы постоянно находиться в невыносимом кузнечном чаду. Медные слуги раздувают в горне огонь, подносят хозяину заготовки и инструмент, помогают ковать, прибираются, готовят кушанья, устраивают хозяину регулярные вечерние омовения... Гефест не только работает в пещере, здесь он ест и спит. Живёт. Пещера достаточно просторна, с обширными залами и гротами. Здесь достаточно места и для мастерской, и для склада заготовок, и для опочивальни, и для всего остального.

  Прямого выхода в божественные чертоги пещера не имеет. Олимпийцы не желают, чтобы к ним наверх поднимались кузнечные чад и гарь. На одном из склонов горы, скрытый так, чтобы его не смог отыскать ни один смертный, расположен вход в пещеру-кузницу. Подобно остальным богам, Гефест не хочет, чтобы смертные беспокоили его понапрасну.

  Гефест - бог-изгой. Зевс и Гера были бы в шоке от идеи женить постылого сыночка на Афине (да и сама Афина далека от мысли соединить с кем-либо жизнь, создать семью и нарожать детей). Вместо этого хромому кузнецу придумали новое унижение - против воли женили на шлюхе-Афродите, на женщине, которой даже в общих чертах не ведомо понятие супружеской верности. И любой другой верности тоже. Напротив, она постоянно пеняет Гефесту за его верность Олимпийцам.

  Афродита блудит с кем попало, направо и налево. Бог ли, смертный - для неё нет никакой разницы, она готова залезть в постель к любому. Особенно часто она делит ложе со своим братцем Аресом. Нарожала ему странных и даже жутковатых детей - Фобоса, Деймоса, Эрота... А Гермесу и вовсе родила несуразного Гермафродита, глядя на которого, не поймёшь толком - то ли перед тобой мужик, то ли баба.

  И стоило лишь Гефесту помянуть свою суженую, как она и сама тут как тут. Снаружи до слуха кузнеца донёсся характерный шум, издаваемый упряжкой и свитой богини. Его ни с чем нельзя было спутать, ведь только Афродита впрягала в колесницу целую стаю оглушительно чирикающих воробьёв. Никто, даже она сама не смогла бы сказать точно, сколько именно там воробьёв - тысяча или миллион.

  Куда бы она не направилась (исключая её любовные похождения), Афродиту постоянно сопровождала целая толпа нимф и харит - её собственных дочерей от Диониса, - не замолкающих ни на миг болтушек, сплетниц и насмешниц. Неизвестно, кто трещал и щебетал громче - они или миллион воробьёв в упряжке. Гефест спокойно воспринимал оглушительный грохот своего молота по наковальне, но вот свиту жёнушки терпеть не мог. От её галдежа и от этих воробьёв у него начинала болеть голова. Поэтому он никогда не выходил из пещеры навстречу супруге, хоть этого и требовали элементарные нормы приличия.

  Богиня любви вынужденно терпела это и когда время от времени навещала своего муженька, не стеснялась заходить в пещеру сама, одна. Нимфы и хариты морщили носы и наотрез отказывались дышать чадом и гарью. Афродита всегда оставляла их снаружи, под охраной усмирённой волчьей стаи и громадных медведей. В пещеру вслед за ней решались войти лишь два льва, её непосредственная охрана. Эти животные были настолько велики и свирепы, словно их взяли из одного помета с Немейским чудовищем. Впрочем, свирепы они были лишь с посторонними, а с Афродитой вели себя ласково, как котята.