Нетипичный секс

— месть собственному партнеру. Потребность мести обусловливается раскрывшимися изменами партнера, его попытками склонения к групповому сексу, пренебрежением с его стороны и критическими оценками сексуальной ценности («ты ни на что не годишься в постели», «да кто на тебя польстится»). Месть может ограничиться единичным контактом, романом, но в случае определенного предрасположения приобретает порой форму промискуитета. Примером жажды мести, сделавшейся источником промискуитета, служит история, описанная М. Валтари в «Синухе, египтянине»: «Бакетамон в своей девической гордости начала бояться и ненавидеть Хоремхеба … она не могла примириться с мыслью, что он будет обладать ею и брать ее силой, оскверняя ее святую кровь … Когда Хоремхеб привез богатые дары для своей супруги Бакетамон … она сказала ему:

— Может быть, в глазах людей ты и являешься моим мужем, ведь я даже родила тебе сына … но знай, если ты еще раз дотронешься до меня … я изменю тебе так, как еще не изменяла своему супругу ни одна женщина!

Однако ее сопротивление лишь еще больше разжигало желание Хоремхеба». В результате он все-таки добился своей цели хитростью, а его царственная жена, родив ребенка, принялась за исполнение своей угрозы, отдаваясь каждому и требуя в качестве платы один камень. Из этих камней она приказала соорудить просторный павильон и с подлинной гордостью показала его мужу.

Как я уже упоминал, промискуитет редко приобретает характер медицинской проблемы. Лица, обращающиеся за помощью, чаще всего желают сохранить внезапно возникшее чувство. Само обращение дается им очень нелегко, а еще труднее бывает рассказать правду, поскольку они опасаются вызвать у терапевта неодобрение, а то и шок, хотя при этом зачастую подсознательно ведут себя с ним провокационно.

Проблема промискуитета не ограничивается только обстоятельствами и образом жизни, она распространяется также на его последствия, поскольку он способствует передаче половым путем различных заболеваний, инфекций и грибков. В настоящее время говорится о частом обнаружении СПИДа у лиц, практикующих такую форму половой активности. Промискуитет может также располагать к занятиям проституцией и выработке неспособности к созданию прочного партнерского союза. Как это ни парадоксально, он часто приводит к полному одиночеству в старости.

Как оценивают свое прошлое лица с такими склонностями? У многих пробуждается чувство вины за втягивание такого количества людей в круг собственных плотских желаний, за осложнение им личной жизни. У других сексуальному пробуждению, похоже, не видно конца, и они продолжают вести привычный образ жизни, пока им хватает сил. Некоторые из них увековечивают свои «подвиги» в носящих эротический характер дневниках. Встречаются случаи резкого эволюционирования в сторону морализаторства (чаще всего у женщин), т. е. из одной крайности они впадают в другую. Одним словом, sacrum и рго-fanum идут рука об руку.

Проституция

Проституцию справедливо нарекли «древнейшей профессией мира», поскольку мы встречаемся с нею в самых стародавних культурах и на всех континентах. Ее примеры мы находим во многих святых книгах разных религий. В библейской «книге Бытия» (глава 38) читаем: «И увидел ее Иуда и почел ее за блудницу, потому что она закрыла лицо свое… Он поворотил к ней и сказал: Войду я к тебе… Она сказала: Что ты дашь мне, если войдешь ко мне? Он сказал: Я пришлю тебе козленка из стада моего. Она сказала: Дашь ли ты мне залог, пока пришлешь? Он сказал: Какой дать тебе залог? Она сказала: Печать твою, и перевязь твою, и трость твою, которая в руке твоей. И дал он ей и вошел к ней…» Как следует из этого текста, проститутки были легко распознаваемы и ценили свое ремесло. Ныне дело с первым обстоит сложнее, а второе совершенно не изменилось.

Прослеживая историю различных культур, мы сталкиваемся с общераспространенностью явления проституции. Ее отношения с нравственностью и законодательством выглядели по-разному: сакральная проституция (финикийцы, народы Древнего Ближнего Востока), гостеприимная (в Эфиопии), пользующаяся покровительством государства (Рим, Греция). В Европе она известна издревле, сопутствуя также развитию христианства, причем новая религия терпела ее как «неизбежное зло». Она была подвержена капризам властителей, приливам и отливам строгости и либерализма.