Нетленный герой (СИ)

Это, как и много вещей в ее жизни, было бесполезно. А отец, выждав театральную паузу, добавил:

— Теперь не только меня будет гнобить твоя мать. Правильно, доченька. Только готовься к тому, что никакой парень тебя такую содержать не захочет.

И, хлопнув дверью во второй раз, он ушел окончательно.

Алла знала, что он скоро вернется. Ее мать, Ивона, все так же, как и много раз до этого, будет плакать и жаловаться на жизнь, а через день или даже завтра снова не будет ругать отца за непотушенную сигарету в квартире, не будет придавать значения проблемам и продолжать жить так, как, по ее словам, ненавидела.

***

Дома — тоскливо, душно, как в теплице. Алла скинула сумку на пол, но так и замерла в коридоре. Легкие сразу наполнились тяжелой пылью, похожей скорее на копоть. Отсутствие света стирало очертания предметов, словно перекрывая комнату солнцезащитной линзой.

Мать готовила ужин. Она всегда выглядела слишком сосредоточенной и напряженной, когда делала работу по дому. Алла чувствовала, что еще немного, и случится новая ссора или размолвка. Как и множество раз до этого. Стиральную машинку они так и не купили за все три недели.

— Алла, одолжи мне денег. Твой отец не хочет мне ничего давать, пьяница проклятый, — сказала она, даже не оборачиваясь.

— Не выйдет, — просто ответила Алла. — Я уволилась, а последние деньги тратить не хочу.

Мать, словно ошпаренная горячим маслом, обернулась.

— Что? — спросила она сухо, словно уже морально готовилась к какой-то схватке. Алла часто старалась угадать ее эмоции, но никогда не могла понять, удавалось ли ей это. — Как уволилась?! А на что нам жрать?

Алла отошла от нее и инстинктивно вжалась в дверь. У нее было столько долгов в колледже, что она просто физически не могла совмещать это с работой. Она нормально не высыпалась уже которую неделю.

— У вас с отцом есть работа, — сказала Алла. Мать она опасалась, но никогда перед ней не оправдывалась, считала это уделом трусливых людей.

— Какая же это работа?! — воскликнула она и, схватив полотенце, ударила Аллу им по рукам. — Я после школы могла работать в лучшем ресторане города, но я! — тут она сделала театральную паузу. — Я доверилась твоему отцу! «Нет, Ивона, тебе не нужно работать!» — она передразнила его слова с ужасной желчью. — И я отдала свою жизнь тебе, дура, чтобы теперь получать такие заявления?

Много ссор до этого Алла отвечала, что зря отдавала, лучше бы не рожала и множество, нескончаемое множество всего, что вертелось на языке. И вправду, почему же нельзя было нанять няню или, на худой конец, родить ребенка на пару лет позже? Эту мысль Алла уйму раз прокручивала у себя в голове и все никак не могла найти ответ.

Мать еще раз хлестнула полотенцем ей по рукам. Это было не так больно, как деревянной кухонной ложкой, но Алла все равно поморщилась, прижала ладони к груди и, круто развернувшись, вышла в зал. Мать, словно бешеная, пошла следом. Она любила добивать ее словами.

— Я ради тебя сидела дома! — выкрикнула она.

— Надо было идти работать, кто же тебя останавливал? — сказала Алла, зная, что никогда не сможет ее переспорить. — Надо было строить свою жизнь, а не отдавать ее другим людям!

— Помолчала бы лучше в моем доме!

Мать еще что-то злобно сказала ей — Алла никогда не запоминала таких колкостей — и ушла в свою комнату, все еще выкрикивая проклятия.

Алла уже множество раз переживала эту ситуацию, но, чтобы успокоиться немного, надела теплую куртку Фаддея и вышла на улицу.

У подъезда сыро, промозгло — дурацкая осень. Алла запрокинула голову назад, но звезд не увидела. Небо, черное вечернее небо, закрывали кроны деревьев. Она бы закурила, если бы умела курить, она бы выпила сейчас, если бы у нее в руках была бутылка чего покрепче. Волосы, которые она с утра укладывала лаком, сейчас растрепались и стали похожи на старую-старую мочалку. Тошно. Может, вправду стоило бросить колледж? Алле не понравилась эта мысль, чем-то схожая с мыслями ее матери.

— О, красавица! — знакомый голос, в темноте маленькая горящая искра от сигареты и тяжелые шаги. Возле нее на лавочку сел Фаддей, выкинул окурок в урну и, будто они друзья, подвинулся ближе. — Бывают вечера, когда не хочется возвращаться? — понимающе спросил он. Алла вытерла слезы.

— Да, — сухо ответила она, отворачиваясь. От него пахло сыростью и одиночеством, и Алла была уверена, что оно сжирало его и поедало заживо каждый вечер. Поэтому он и был здесь. — Лучше бы и не приходила.

— Что ты хочешь изменить? — спросил он, будто сразу мог исполнить любое ее желание. — О чем ты жалеешь? — продолжил Фаддей, все ближе к ней пододвигаясь. Алле вдруг стало страшно, как в тот раз, что он в любой момент мог причинить ей вред. — Говори, я тебя не трону.