Нецензурные заметки Евгения Сивкова о российском консалтинге

Доминик Стросс-Кан в начале этого года дал прессе информационные поводы того же порядка. Что и освобождение Михаила Ходорковского. И это не случайно. Судьбы этих людей, такие разные на первый взгляд, по большому счёту ничем не отличаются.

Стросс-Кан в международной табели о рангах занимал место ничуть не ниже, чем Михаил Ходорковский в России. А может быть – и более высокое. Руководитель Международного валютного фонда, видный финансист, обладатель огромного политического потенциала. А его решение баллотироваться на пост президента Франции вызывало в Вашингтонском обкоме и в рядах мирового финансового олигархата не меньшее раздражение, чем президентские амбиции Ходорковского у хозяина Кремля.

И крушение карьеры Стросс-Кана стало менее стремительным, чем падение владельца «ЮКОСА». Два секс-скандала (якобы имевшие место сексуальные домогательства пожилого тщедушного ловеласа к здоровенной негритянке в расцвете сил и смутные обвинения в сводничестве) сделали невозможным активную политическую карьеру опозоренного финансиста.

Причём эффективности действий западных властителей наши могут только позавидовать. Да, Стросс-Кан избежал тюрьмы, обвинения нигерийской горничной были развалены его адвокатами с профессиональным блеском. Но два скандала подряд так подорвали его репутацию, что имя пожилого донжуана было навеки вычеркнуто из списков активных политиков. Конечно, месье не заставили шить тапки на Карельской зоне. Он миленько себе отдыхает где-нибудь на вилле-яхте в Антибах. Но шансов возобновить в какой бы то ни было форме политическую карьеру у него нет абсолютно никаких. Вы будете смеяться, но современный политкорректный Запад не склонен прощать сексуальные поползновения. Особенно, если их предпринимает белый мужчина гетеросексуальной ориентации. И если такой агрессивный старичок как-то неправильно (то есть с аппетитом) посмотрит на прелести какой-нибудь дамы, которая, не дай бог, окажется негритянкой-лесбиянкой из страны третьего мира – его изничтожат всеми гуманными западными способами. У нас всё по-другому.

Наш ответ Стросс-Кану

На просторах стран СНГцарят совсем другие нравы. И отношение к допустимому и недопустимому для действующих политиков – тоже совсем другое. В суверенном Азербайджане, с которым Запад дружит, что называется, взасос, оппозиционному писателю в правительственных газетах предлагают уши отрезать. В России до этого пока не доходит, но для наших супер-мачо на вершинах власти проявить знойные мужские стати – только для поднятия имиджа пригодится. Что интересно: наши либеральные защитники гей-парадов почему-то всерьёз не реагируют на сексистское поведение одного действующего олигарха-политика, который, помнится, самолётами доступных девочек на швейцарские курорты завозил. На Западе феминистки таких политиков в два счёта спускают с вершин рейтингов (сводничество Стросс-Кана как раз в таких же вещах и заключалось). А в России – хоть бы что. А помните, как наш президент несколько лет назад отреагировал на обвинения его израильского коллеги в совершении сексуальных преступлений? «Настоящий мужик!». И ничего, что «мужик» этот отбывает срок в израильской тюрьме – у нас его, если что приголубят не хуже, чем Сноудена. А вот кое-что другое у нас не прощают. Или прощают, но очень не сразу. Ходорковскому его политические эскапады, сопровождавшиеся личными оскорблениями по адресу сами-знаете-кого, только через 10 лет простили. То есть, помиловали.

И всё-таки они возвращаются?

Сразу после выхода из мест лишения свободы Михаил Борисович отбыл в Берлин, где тут же дал два интервью самым известным оппозиционным журналисткам (Ксении Собчак и Евгении Альбац) и устроил пресс-конференцию. Какие выводы можно сделать по горячим следам?

Вполне ожидаемо, что оппозиционное движение хочет сделать из помилованного зэка как минимум символ сопротивления режиму. Вот как формулирует свой вопрос Ходорковскому Ксения Собчак: «Михаил Борисович, я не знаю, осознаете ли вы это или нет, вы – не просто человек, которого освободили. Когда в России говорят: «узник совести» – не нужно произносить фамилию Ходорковский, все сами сразу понимали о ком идет речь. Хотите вы или нет, вы – символ определенных вещей в России. Когда вы сейчас уже находитесь на свободе, вы как человек чувствуете, что рядом стоите с образом Ходорковского, который существует в головах людей?».

Вот так вот, не иначе. Узник совести. Прямо, как Солженицын. Аналогии просто напрашиваются. Ведь автора «Одного дня Ивана Денисовича» тоже выслали в Германию. Но есть один нюанс: Солженицын при всех возможных претензиях к нему никогда не обвинялся в экономических преступлениях. Узник совести – или жертва спора хозяйствующих субъектов? Почувствуйте разницу.

А что сам освобождённый узник? Намерен ли он продолжать политическую карьеру? Собирается ли возвращаться к экономической деятельности? Вернётся ли он в Россию?

Тайм-аут после отсидки