Нетвой

Почему никто не говорил, что взрослеть так сложно? Почему не предупредили, что в этой чертовой взрослой жизни столько дерьма и препятствий, что порой хочется просто встать посреди дороги и орать. Почему никто не предупредил, что любовь – это ни хера не бабочки в животе и улыбка на губах бесконечная, а постоянные проблемы, противоречия и ощущение, что у тебя каждый день по кусочку сердца вырезают?

Нет, серьезно. Нам в детстве рассказывали, что любовь – это здорово, и родители тоже топили за любовь и семейные ценности, обнимаясь постоянно на моих глазах. А в итоге что? То ли у всех такое дерьмо, то ли я такой везучий, но, сука, ни хера не клеится! Только поймаю ее, она ускользает снова. Кажется, уже крепко держу, а она все равно вырывается. Я не могу так, это издевательство, ну неужели я заслужил все это, а?

Вот я искренне не понимаю, какого хера она от меня бегает. То возрастом прикрывается, то тем, что она мой тренер, теперь заладила, что у нее ребенок есть. Бля, ну так ребенок, не семь мужей дома, в конце концов, в чем проблема-то? Хоть убей, не пойму. А Оля то ли реально в этом проблему огромную видит, то ли прикрывается просто этой темой, потому что я ей на хер не нужен. Ну а как не нужен-то? Она меня ни разу не оттолкнула. Ломалась – да, бесилась, отнекивалась, но не отталкивала ни единого раза. И целовала меня первая, и ночью той я не силой ее брал, сама же с удовольствием сдавалась и стонала, так, значит, нужен?

Не понимаю ни хера, голова не варит уже. Я каждый день думаю об одном и том же, это уже попахивает психушкой.

Еду к родителям. Мне только они могут толковый совет дать, мама всегда учила, что с проблемами нужно к ней ехать, потому что родители всегда поддержат и совет дадут. И я всегда к ним шел, и всегда помогало. И сейчас пойду. Потому что друзья – это, конечно, хорошо, но никто меня не знает так, как мама. Да и на самом деле она в жизни больше меня видела. Ну и плюс она женщина, возможно, ей будет проще ее понять.

Еду быстро, хорошо, трасса ближе к вечеру уже пустая почти, и есть возможность доехать без пробок.

Дома всегда вкусно пахнет. То ли мама снова что-то готовит, то ли просто запах уже стены пропитал, но в желудке сразу урчит, как только дверь открываю.

Родители сидят в гостиной, смотрят телевизор, сидя на диване в обнимку, и, боже… Почему это так круто смотрится? Когда всю жизнь вместе прожили, а желание обниматься все еще не пропало.

Мама замечает меня мгновенно и летит с объятиями, а потом сразу идет на кухню. Знает, что я вечно голодный, мимо кухни никогда не хожу.

– Здравствуй, сын, – говорит папа, пожимая мне руку. Заметил, что чем старше становлюсь, тем проще нам с ним общаться. В детстве все-таки наша разница в возрасте играла бо́льшую роль, чем сейчас. Да и рядом с такой красотой, как мама, папа не стареет вообще.

– Я вижу, тебя что-то беспокоит, – говорит мама, накладывая нам с отцом еду. – Снова твоя девушка? Которая чуть старше?

Киваю. Старше, ага. А ведет себя как подросток в переходном возрасте, ей-богу.

– Да. У нее есть ребенок, – говорю сразу, следя за реакцией родителей, но никакого шока и ужаса на лицах нет. Самые крутые. – Сын, Матвей, пять лет.

– Это проблема для тебя? – спрашивает папа. Знает, что нет, он воспитывал так, что это не должно быть проблемой.

– Для меня – нет. А вот Оля… Говорит, он ревнивый парень, я его не предам, прости меня, Антон. И как попугай одно и то же повторяет без конца, то ли меня, то ли себя убеждая.

– Любая хорошая мама, сынок… – говорит мама с улыбкой, выставляя передо мной тарелку. Боже, я от запаха сейчас откинусь просто, – …всегда отдаст предпочтение своему ребенку, какой бы выбор перед ней ни стоял.

– И что мне делать? Отвалить, так просто взять и забыть все, что было?

Психую. Не готов я, не смогу, влюбился по самые яйца, куда уходить?!

– Можешь отвалить, – пожимает плечами – вот уж спасибо, мам, – а можешь сделать так, чтобы ревность мальчика на тебя не распространялась. И тогда твоя Олечка не будет выбирать, у нее просто будете вы оба. Если она, конечно, в тебе нуждается так же, как и ты в ней.

– Если бы она сказала, что я ей не нужен, я бы не лез. – Не знаю, насколько верю своим словам, но в целом, наверное, это правда.

– Тогда действуй.

– Как? Я ребенка даже в глаза еще ни разу не видел.

– Ешь, сын, – говорит папа, заканчивая разговор. Это значит только одно: все, что я говорю дальше, проблемой не считается. Ну… возможно, он и прав. Нужно просто познакомиться с мелким. Всего-то…

Через час я уже снова в машине. Еду обратно, но с четкой целью: поговорить с Олей. Нужно делать что-то, а не ходить вокруг да около, пытаясь понять, что будет завтра и не начнет ли она снова бегать от меня.

Все, что происходит между нами, – неправильно. Нужно просто решить: либо мы вместе, либо… Без «либо». Мы просто должны быть вместе. Иначе нельзя, мы же созданы друг для друга, ну!