Читаем Networked David Lynch полностью

Фильм "Огненная прогулка со мной" начинается с абстракции - мерцающего статичного телевизионного снега, - которая не только сигнализирует о его ремедиации, уходе от телевидения, но и о сопротивлении репрезентации (имитации): сиг-нал, который одновременно "электрически присутствует и семиотически отсутствует" (Nieland 2012: 84). В этом открытии экран представляет собой "хрупкую мембрану", на которую давит множество потоков - эпизоды двух телевизионных сезонов и все, что они накопили, - и самый впечатляющий из них - "негромкая, скорбная мелодия... исполняемая приглушенной трубой, как тихий реквием по Лоре" (Chion 2006: 142). Для саундтрека к фильму Бадала-менти вернулся к переработке и расширению тем и настроений музыки из телесериала, создав - как это видно из "Темы из Твин Пикс: Fire Walk with Me", которая сопровождает вступительные титры, - более мрачное и меланхоличное звучание.4 Как рассказывает Клэр Норелли в книге "Soundtrack from Twin Peaks", Бадаламенти начинает тему с переработки - мутации - мотива "Doom" из "Laura Palmer's Theme" для "Твин Пикса", который теперь звучит в начале фильма на синтезированных струнных, положенных на мягкие барабанные переборы. Мотив повторяется четыре раза в очень медленном темпе, нагнетая ощущение надвигающейся гибели, пока не уступает место скорбной, приглушенной мелодии трубы. По словам Норелли, "приглушенный тон инструмента звучит покорно, страдальчески, как будто он [это] заменитель голоса самой измученной Лоры Палмер" (Norelli 2017: 117).

Фильм "Огненная прогулка со мной" начинается с абстракции, но не с чистого лица. Первая панель фильма, пролог "Тереза Бэнкс", полностью пронизана всевозможными клише - мир, переполненный репрезентациями, - от которых в конечном итоге отойдет последняя часть (см. Deleuze 2003: 11). Как отмечают Шион и другие, 30-минутный пролог - расследование, касающееся первой жертвы Боба, - берет элементы, сразу же узнаваемые из телесериала (наиболее очевидный из них - тело на воде, завернутое в пластик), но показывает их "слегка деформированными в результате итераций" (Nieland 2012: 84). Как описывает Юстус Ниланд, пролог инвертирует и, таким образом, обезображивает привычные тропы сериала "Твин Пикс", "располагая [эти] единичные иконы на фоне ряда типов, на которые они одновременно похожи и от которых отличаются": Тереза Бэнкс (Памела Гидли) - это не королева бала Лора Палмер; специальный агент ФБР Честер Чет Десмонд (Крис Айзек) - это не специальный агент Дейл Купер (Кайл Маклахлан); закусочная "Хапс" - это не закусочная "Дабл Р"; несговорчивый шериф Кейбл (Гэри Баллок) в Оленьем лугу - это не приветливый шериф Гарри С. Трумэна (Майкл Онкеан) из "Твин Пикса", а "чашка "доброго утра, Америка" Карла Родда (Гарри Дин Стэнтон) - это не тот "чертовски хороший кофе", который всегда ценил Купер" (Nieland 2012: 87). Обезображивание сериала Fire Walk with Me нигде в прологе не проявляется так явно, как в появлении "девочки сестры матери" агента Коула, Лил (Кимберли Энн Коул), "анимированной фигурки из палочек" (Nochim- son 1997: 178), которая выполняет серию преувеличенных театральных жестов, чтобы агент Десмонд и агент Сэм Стэнли (Кифер Сазерленд) могли их интерпретировать. Хотя Десмонд их расшифровывает, Ниланд утверждает, что смысл этого сегмента в том, чтобы "перевести историю Лоры в регистр мелодрамы" и обойти границы репрезентации: "обойти двусмысленности, недостатки и ошибки языкового бытия ради истин, произнесенных телесным жестом" (Nieland 2012: 86).

Окончание пролога "Огненной прогулки со мной" объявляется появлением

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино