Читаем Networked David Lynch полностью

Мимолетное упоминание (мотива) "огня" определяет еще одну "проблему" в "Огненной прогулке со мной": в отличие от предыдущих работ - "Синего бархата" и "Диких сердцем" - "фильм не полностью выполняет [свой] контракт. [...] Красивое название остается бездейственным на экране, и даже на символическом уровне роль огня [...] минимальна" (Chion 2006: 144). Конечно, есть и тот волнующий момент, когда Лора в гостях у Гарольда Смита (Ленни фон Долен) произносит слова "огонь... ... пройди... со... мной", и еще один момент, когда возле "Дома у дороги" Лора сталкивается с Бревенщицей (Кэтрин Э. Коулсон), которая предостерегает ее: "Когда начинается такой пожар, его очень трудно потушить". Однако в последнем случае значение мотива огня меркнет по сравнению с вдохновенным сотрудничеством Линча и Бадаламенти над саундтреком Fire Walk with Me - как музыкальными композициями, так и звуковым оформлением, - которое "полностью обновляет" (Chion 2006: 142) мир "Твин Пикса". О прибытии Лоры в Roadhouse (он же The Bang Bang Bar) сообщает Круз, исполняющий на сцене песню "Question in a Blue World", которая сама по себе является своеобразной репризой исполнения Дороти Валленс песни "Blue Velvet" - "Blue Star". Но еще более поразительным является следующий фрагмент, в котором Лора и Донна направляются в "Силу и славу" - бар и место встречи проституток и дальнобойщиков за границей в Канаде. В этой замечательной последовательности звуковая дорожка смикширована таким образом, что грохочущая диегетическая музыка - "The Pink Room", написанная Линчем и исполненная Энди Амером, Дэйвом Яуреки, Доном Фальцоне и Стивеном Ходжесом, - полностью перекрывает диалог, настолько, что это (с некоторой долей язвительности) приводит к необходимости использовать субтитры (Rodley 2006: 187-9). Оглядываясь назад, можно заметить, что потрясающий саундтрек к фильму Fire Walk with Me (вышедшему в августе 1992 года) во многом способствовал появлению фильма "Возвращение", особенно в том, как он построен вокруг выступлений Roadhouse - Chromatics, Au Revoir Simone, Sharon Van Etten и других, - которые пронизывают большую часть его восемнадцати частей.

 

Серия открытий: После пожара Прогулка со мной

Идея "разрушительного" приквела берет начало в понятии Мари Мартен о "тайном ремейке" - кинематографическом переписывании, в котором "исходный фильм переделывается вторым фильмом, в котором [используется] логика конденсации", смещение и образность, выявляет его скрытое или подавленное [...] качество" (Martin 2015: 32) - и в особенности это касается концепции "разрушительного сиквела" Адриана Мартина. В последнем случае Адриан Мартин выступает против консервативной идеи о том, что сиквелы в первую очередь связаны с преемственностью и "последовательными, поддающимися отображению вымышленными мирами", утверждая вместо этого, что мир фильма - это открытое целое: "огромное скопление фрагментов, ощущений, ассоциаций [и] аллюзий" (Martin 2009: 49). Вместо консервативного ("целостного") сиквела Мартин выдвигает понятие "модернистского сиквела": "не просто продолжение оригинального фильма, а его острое "вбирание", [в] некотором роде комментарий или критика" (2009: 49), или (следуя работе Мари-Клэр Ропарс-Вюйомье) концептуализируя его как "диспозитив разрушения", который "создаст линии разлома в исходных текстах", и продолжит "двуличное отражение и разрушение идентичности" (2009: 51). При таком понимании радикальный жест сиквелизации в "Огненной прогулке со мной" заключается в том, чтобы проделать новые дыры в ткани повествования: не только оставить вопросы без ответа, но и усугубить их тайны и "усилить их разъедающую загадочность" (2009: 57). Это утверждение о фундаментальной противоречивости кино - идея о том, что "любой фильм - это ... рой взаимопроникающих миров" (2009: 50, выделено автором) - может быть проиллюстрировано на самом известном примере "Рики-бордов" Линча, "Bee Board" (1986-7), коробке с двадцатью монтированными пчелами, которую Линч подарил Росселлини. Bee Board представляет собой серию пчел, прикрепленных к энтомологической доске, каждая из которых помечена именем: "Ронни", "Хэнк", "Дуги" и так далее. Как описывает Грег Хейндж, процедура здесь "простая": единицы, которые считаются одинаковыми и рассматриваются как часть непрерывного, но ограниченного множества, воспринимаются по-разному, поскольку каждая часть роя индивидуализирована: "Целое [или множество] больше не преобладает над отдельными элементами" (Hainge 2015: 37).5

Понимание открытой дыры - на что недвусмысленно намекает

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино