Читаем Networked David Lynch полностью

Если смотреть "Огненную прогулку со мной" на экране кинотеатра, то интерлюдия в штаб-квартире ФБР представляет собой парадигматический пример асинема Лиотара. После исчезновения агента Честера Десмонда на Оленьем лугу агент Дейл Купер навещает Гордона Коула и Альберта Розенфилда (Мигель Феррер) в офисе штаб-квартиры ФБР в Филадельфии. Главный герой сериала сообщает, что его беспокоит сон, приснившийся ему накануне. Не успев обсудить детали, Купер обращает внимание на монитор наблюдения. Во время перемещения между камерой и монитором внезапно открывается дверь лифта, на экране появляется агент ФБР Филип Джеффрис (Дэвид Боуи). Вернувшись в офис, Коул сообщает Куперу и Розенфилду, что Джеффрис пропал несколько лет назад. С помощью атрических жестов Джеффрис сообщает загадочную обрывочную информацию о встрече над магазином и заявляет, что не желает говорить о Джуди, при этом ни в фильме, ни в сериале нет никаких указаний на то, кем или чем может быть Джуди. На и без того загадочные кадры накладывается встреча сил из Черной ложи, Человека из другого места (Майкл Дж. Андерсон), Убийцы Боба (Фрэнк Сильва), миссис Чалфонт (Фрэнсис Бэй), прыгающего человека в красном костюме и дровосека (Юрген Проч), собравшихся вокруг стола. В саундтреке слышны обрывки разговоров: Человек из другого места требует все свои "гармон-бозии" (согласно субтитрам, означающие боль и печаль), хвалит стоящий перед ним стол из формики, а маленький мальчик, сопровождающий миссис Чалфонт, желает жертву. Как мантра звучит фраза "Мы живем во сне", которую можно слышать снова и снова. Человек из другого места и Боб выходят через красные шторы, знакомые по Красной комнате в сериале, вероятно, в поисках боли и печали. Вернувшись в офис ФБР в Филадельфии, Джеффрис внезапно исчезает. Коул звонит в приемную и узнает, что пропавшего агента там никогда не было.

На этом повествование обрывается. Расследования

Убийство Терезы Бэнкс заходит в тупик, и введение сверхъестественных элементов через Черную Ложу приводит к смене жанра и настроения. Подобно ранее рассмотренным сценам фильма, вышеупомянутый сегмент создает tableau vivant, представляя обитателей "Черной ложи", наложенных на собрание агентов ФБР. Второй термин Лиотара для анализа асинема, процесс абстракции, создаваемый экстремальной подвижностью, также можно заметить в движениях Дэвида Боуи, которые буквально уходят в никуда. Мизансцена загадочной сцены задает ритм и встречное движение, которые вновь появляются в "Твин Пикс: Возвращение". Много раз обсуждавшийся эпизод 8 с его перемещениями камеры по грибовидному облако от взрыва атомной бомбы - еще одно мгновение кино.

Помимо различных философских подтекстов, сцена в штаб-квартире ФБР также соблазняет зрителей принять участие в настройке ее смысла с помощью различных вариантов. С точки зрения сериала сцена намекает на фоновую мифологию вокруг дел о голубой розе. По сравнению с антологией "Секретных материалов", которая ведет к раскрытию монстра недели или злого инопланетного заговора, дела с голубой розой ведут к ассоциативной абстракции. В отличие от традиционных мест действия ужасов, таких как замок Дракулы, особняк с привидениями или даже круги ада, населенные кенобитами, комната над магазином приобретает качество сновидения, и она могла бы быть совсем рядом с причудливой ночной группой, собравшейся в бергмановском "Варгтиммене". С постмодернистской точки зрения, в этой сцене есть несколько метауровней, например, сам режиссер становится актером, участвующим в расследовании сюжета, и своеобразный кастинг нескольких агентов ФБР с рок-музыкантами из большого ансамбля, окружающего постановки Дэвида Линча.

Интерлюдия в офисе ФБР работает как многослойный центр, который зритель может настроить под себя. Ее можно изучать как клип и как увлекательное произведение медиаискусства, играющее с ассоциациями из поп-культурной иконографии (Дэвид Боуи, круглосуточный магазин, агенты ФБР), юнгианской психологии (различные воплощения эмоций, представленные обитателями Черной ложи) или жанра ужасов и фэнтези (таинственное кольцо, странствия между мирами). В сюжетном мире "Твин Пикса" декорации выходят за рамки маленького городка на Тихоокеанском Северо-Западе, и этот исследовательский процесс продолжился в третьем сезоне, когда к числу локаций добавились Северная Дакота, Лас-Вегас и Нью-Йорк.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино