Неучтенная пешка

Вот когда с любопытством рассматривал этот домик, позади и послышался топот копыт. Поначалу не обратил внимания, всадники тут постоянно туда сюда ездят, да и карет не так чтоб мало, извозчиков разных тоже – главное на проезжей части не стоят и все будет нормально. Но как раз около меня топот затих, а подозрительно знакомый голос за спиной произнес:

– Здравствуй, Корн.

Обернулся – а там Гендор в незнакомой компании.

– О, привет! – разулыбался я. – Как дела?

– Да все нормально, – пожал он плечами, – а ты как?

– Тоже ничего. Вот только сегодня до города добрался.

– Так долго?

– Пешочком же, – постарался оправдаться. – Лошадь то еще по дороге продал.

– Вы продали вашего знаменитого коня? – тут же заинтересовался один из его спутников. Взглянув на которого заметил знакомое лицо.

– О, Андр, здравствуй. Да продал.

– И за сколько?

Я назвал цену.

– Сколько? – переспросил он каким-то сдавленным голосом. Я повторил.

– За вашу лошадь?!

– Ну да. А что, сильно продешевил? Ну я не силен во всех этих торговых делах.

– Вот как, – пробормотал Андр, кажется, собираясь еще что-то спросить, однако Гендор опередил его:

– А здесь что делаешь?

– Да вот иду к трактиру “Зажравшийся свин”, заодно любуясь архитектурой.

– “Зажравшийся свин”? Почему именно туда?

– Да я тут спросил совета, мне сказали это хороший и недорогой трактир. А что?

– Просто это довольно дорогой и имеющий дурную репутацию трактир, – вмешался в разговор Андр.

– Правда? Печально, – расстроился я. – У меня не слишком много денег.

“Да и даже в спокойных деревенских трактирах со мной какая-нибудь дрянь приключается”.

– Вы можете пока поселиться у меня, – предложил Гендор.

– Действительно? – обрадовался. – Это было бы отлично! Благодарю за приглашение, барон!

Дом. Кохинор, глава стражей порядка.

Кохинор вежливо пригласил гостя к столу, мысленно досадуя и радуясь одновременно. Радуясь тому, что, наконец, достал любимое блюдо и теперь может им насладиться. Досадуя же оттого, что гость появился так не вовремя, и теперь его придется угощать. Не то, чтобы Кохинор был жадным человеком, просто делиться не любил. Тем более достать квагути действительно было делом не легким, а тут приходится задаром отдавать такую редкость практически незнакомцу основываясь только на каких-то дурацких законах гостеприимства. Это было обидно и досадно, но деваться некуда. Кохинор держал маску, улыбался, приглашая разделить с ним обед и очень расстроился – впрочем, не показывая этого – когда приглашение оказалось принято.

Человек, которому посчастливилось наслаждаться редким деликатесом, не приложив к этому особых усилий, был Кохинору толком незнаком. О разговоре с ним просил один старый знакомый, мужчина опрометчиво согласился, а этот, за которого просили, приперся так некстати. И не выгонишь, обещание то уже дано. Вот и приходилось держать на лице приветливое выражение, мысленно морщась.

По обоюдному согласию, важные разговоры решили оставить на послеобеденное время, а пока же наслаждаться трапезой. Первое блюдо поглощали в молчании, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. И только хозяин время от времени бросал пытливые взоры на своего гостя, пытаясь понять, что во внешности последнего так его настораживает. Ну не борода же и длинные волосы? Несмотря на то, что сейчас царила привитая новым королем мода на короткие прически и бритые подбородки, очень многие придерживались старомодных взглядов на свою внешность. И все же что-то Кохинора беспокоило в этом незнакомце. Однако, что именно сказать не мог.

Когда принесли второе блюдо, гость и хозяин наконец смогли найти интересную для обоих тему, и разговор пошел более оживленный, а подозрения Кохинора начали понемногу утихать.

Третьим блюдом внесли долгожданный деликатес. Увидев тарелку с которым Кохинор почувствовал непреодолимое желание убить своих слуг. Каким-нибудь особо зверским образом.

Еще с месяц назад, когда появился только намек на возможность достать редкое, но столь любимое начальником стражников лакомство, он заказал специальную бумагу, в которую блюдо предстояло заворачивать. Эта бумага, пропитанная соответствующими чарами, сохраняла вкус наиболее полным, да и в чисто эстетическом плане выглядела намного привлекательнее тех обрывков – Кохинор присмотрелся – газеты, в которую оказалась завернута некоторая часть еды. “Даже бумагу разворовать умудрились, сволочи!”, – в тихой ярости подумал Кохинор, кидая выразительные взгляды на слуг. Недолгий молчаливый разговор, и понятливые слуги положили обернутые в газету кусочки на тарелку хозяина, а в специальную бумагу перед гостем. Выставлять себя в еще более худшем свете перед посторонним Кохинор не собирался.