Неучтённый фактор

Свободной рукой Зариэль сделал неприличный жест в его сторону, прежде чем обнять бессовестно расслабившуюся Мару.

— Я так и знал, — не понижая голоса, продолжил мой „благоверный“. Нет, пар… пара… И как же его теперь называть, скажите пожалуйста?

— Откуда такая уверенность? — помню, как-то подруга проговорилась, что во время первого поцелуя становится ясно, стоит ли вообще всё затевать, но поцелуй-то ещё не закончился. И как у них воздуха хватает?

— Да она бы ему уже давно не только уши оборвала, но и хвост.

— Эльфу?! — оторопела я.

— Знаешь, как трудно оторвать то, чего нет?

Упомянутый эльф щёлкнул пальцами и в нашу сторону полетело кресло. Мне едва не досталось по макушке.

— Интересно, чего в получившейся смеси будет больше, эльфов или оборотней? — невозмутимо продолжил размышлять вслух Моррин. — Как думаешь, что выглядит симпатичнее — хвостатый эльф, или волк с ослиными ушами?

Представив себе оба персонажа, я закусила губы и всхлипнула от сдерживаемого смеха.

Следом за креслом устремилась мраморная подставка для книг.

Я сообразила, что стоять рядом с бомбардируемым объектом опасно для здоровья и отпрыгнула подальше, в надежде пробраться к выходу.

Тут Мара спохватилась и высвободилась из объятий увлёкшегося остроухого.

— Это ещё ничего не значит. Нечего тут… эффекты просчитывать.

Забитые томами полки содрогнулись от хохота.

— Поздравляю, Зариэль. Лет через сто, может быть, сможешь даже с ней погулять под ручку.

— Не издевайся над несчастным эльфом! — а что, только надо мной можно прикалываться? — Он же не виноват, что так и не научился целоваться за все эти годы.

— Почему не научился? — автоматически отпарировала девушка и, покраснев, захлопнула рот.

— Это надо отметить, — довольный по уши Зариэль с улыбкой смотрел на её багровые щёки. — Мара, солнышко, я наконец-то понял, как с тобой обращаться.

— И двухсот лет не прошло, — пробурчала та.

— Имей в виду, содержимое пакета через те же двести лет испортится, — добавила я.

— Да хватит сводничать! — рассердилась она. — Открой этому клоуну сердце, так он потом всю душу вынет: почему зеркало не отполировано, небо не голубое и фиалки не растут.

Эльф клятвенно прижал руки к груди.

— Торжественно обещаю не придираться и шерсть тебе по вечерам расчесывать, и когти подстригать раз в месяц, и выгуливать периодически, на поводке, конечно…

— Что?! — взвилась Мара. Вокруг неё сгустился черный туман, и мгновением позже огромная волчица прыгнула на веселящегося остроухого. Тот, ловко изогнувшись, ушёл от атаки.

— А вот теперь уходим, и быстро. — Мор потянул меня к дверям. — Зариэль, библиотеки не жалко?

— Леший с ней. — Зариэль очередной раз, играючи, ускользнул от внушительных клыков возлюбленной и теперь, мягко ступая, пытался зайти ей в тыл. Волчица возражала.

— Ты уверен, что она его не съест? — уточнила я пару минут спустя, прислушиваясь к шуму драки за дверями. Проходившие мимо эльфы слегка удивлённо косились то на исцарапанную меня, то на периодически вздрагивающую дверь. — Вот будет дипломатический скандал.

— Не съест, — успокоил меня оборотень. — Ну, может, придушит чуток. С Зариэлем и мне повозиться пришлось бы. Хоть, разберутся между собой, наконец. Знала бы ты, как мне эта история за сто лет надоела! Хотя, должен признаться, скучать не приходилось.

Я с умным видом покивала, прикидывая, как бы от него половчее отделаться. За дверью что-то грохнуло так, что пол дрогнул, а мы подпрыгнули на месте. Следом раздался треск.

— Стол. И коллекционный глобус, — уверенно определил Моррин.

Да, и к Ориэлю заглянуть надо бы, — отстранённо думала я. — И уши оторвать „провидцу“. Сто процентов, знал ведь всё, и молчал, как партизан.

Мор помолчал, наблюдая за мной, а потом крепко взял за локоть и опять куда-то потащил.

— Что на этот раз? — я едва поспевала за его широким шагом.

— Ты мне мозги не парь! — неожиданно рявкнул он, вновь к месту сперев у меня выражение.

Я приуныла. Всё-таки, иногда мозги мужикам иметь ну совершенно не обязательно.

— Мор, правда, давай потом, — предприняла я последнюю попытку отвертеться от разговора.

Вместо ответа он втолкнул меня в уже восстановленный бутон и запер за собой дверь.

— Выкладывай, — кресла куда-то исчезли после уборки и пришлось устраиваться на каменном бортике бассейна.

Я нахохлилась, как воробей. Как же я эти выяснения отношений ненавижу!

Любимый навис надо мной могильной плитой, явно никуда не собираясь в ближайшие три сотни лет. Ну что я ему сказать могу, кроме того, что боюсь до судорог?

Ладно. Хочет — получит.

И вывалила всё вышеизложенное ему на голову, включая ту распроклятую кандидатскую, уже и не знаю, надо оно мне?

— А ещё у меня семинар на носу, а я не в зуб ногой, — немного не в тему закончила я.

— Что у тебя на носу? — хлопнул ресницами оборотень. — Это такая болезнь? Я ничего не вижу.

— Хуже, — выговорившись, я встала с бортика. И впрямь полегчало. — Проверка знаний, коих нет.

Моррин помолчал, изучая несчастную меня и присел рядом.