Неудача в наследство

Перед гардеробом Аннушка слегка задержалась. Сперва протянула руку к уютному фланелевому платью, подумала, тряхнула головой и вытянула батистовое, о котором даже Ольга одобрительно говорила, что оно премиленькое и очень идёт сестре. Затем, словно стыдясь и жалея потраченного на выбор и раздумья времени, наскоро пригладила непокорные завитки волос и нетуго перехватила их той самой лентой с незабудками, что вручила ей Настасья на берегу Буйной. Затем взяла зарисовки Архипа и, нацепив самое строгое из имеющихся в её арсенале выражение лица, вышла к изнывающей от ожидания Ольге.

— Ты прелесть… — тихонько шепнула та и, привстав на цыпочки, чмокнула сестру в щёку.

Аннушка выдохнула и немного расслабилась. Ольга ухватила её за руку и резво потащила по коридору, уже гораздо громче добавив:

— …но копуша!

В малой гостиной их ожидало исключительно мужское общество. Папенька вольготно устроился в кресле у окна. Более всего в эту минуту он походил на сытого кота, который добродушно и снисходительно поглядывает на утренних визитёров.

Возле него, опершись на подоконник и устремив тоскующий взор вдаль, стоял Михаил Николаевич. Он, как всегда, был бледен, мрачен и задумчив.

Андрей Дмитриевич сидел на софе напротив будущего тестя, мял в руках маленькую подушку-думку, которую, видно, выхватил у себя из-под локтя, и гудел что-то маловразумительное о погоде.

А погода стояла изумительная! В приоткрытом окне виднелся лазурный лоскут неба. Слышался птичий гомон. Тёплый ветер доносил сладкий запах растущих неподалёку пионов.

Сёстры ступили в комнату и, приветствуя всех, склонили головки.

Андрей Дмитриевич оборвал себя на полуслове и восторженно кинулся к невесте. Михаил Николаевич выглядел гораздо сдержаннее, но по комнате перемещался не менее стремительно. Поздоровавшись с сёстрами, он крепко ухватил за локоть старшую.

Аннушка поморщилась, хватка у соседа была железная.

— Мне непременно нужно с вами поговорить, — тихо и веско сообщил он ей едва ли не в ухо.

Аннушка согласно кивнула и в свою очередь, обращаясь сразу к обоим, заявила гостям:

— Мне тоже нужно сообщить вам кое-какие сведения. Это касается расследования…

— Молодёжь! Никаких серьёзных разговоров до завтрака! — вступил в разговор папенька, шутейно грозя всем пухлым пальцем.

— Кто говорит о завтраке? — мурлыкнула Татьяна Михайловна, скользнув в комнату. — Прошу к столу! Всё готово! Прошу… Прошу…

Под воздействием её мягкой, но необоримой силы спустя несколько минут все: и гости, и домочадцы — оказались за щедро накрытым столом.

Глава 58. Умение слышать

Михаил лежал, закинув гудящие ноги на спинку кровати. В распахнутом настежь окне виднелось усыпанное перемигивающимися звёздами небо. Что-то шелестело, ухало и иногда даже взлаивало, но шумом не воспринималось, казалось тишиной. Уютной и убаюкивающей.

Суматошный, насыщенный беготнёй и разговорами день подошёл к концу. Прийти к Кречетовым с утра пораньше оказалось отличной идей! Наконец-то удалось перехватить старшую из дочерей соседа до того, как она выпорхнула по своим многочисленным и малоизвестным делам. Михаил хмыкнул, да, если честно, он еле до утра дотерпел. Вот как приехал вчера домой, узнал, что Анна Ивановна его несколько часов ожидала, так чуть обратно к Кречетовым и не поворотил. Остановили только выражение лица Степана да мерзко хихикающая оконная рама. Порыв ветра распахнул створку окна, которая, дрожа и поскрипывая, издавала звуки, очень похожие на стариковский смех. Михаил предпочёл дождаться утра, чем стать посмешищем для непутёвых крестьян и наглых окон.

Кречетова в очередной раз удивила… Кошкодав оказался незаслуженно забытым. А дело об убийстве Настасьи ещё гаже, чем думалось сначала. Хотя куда уж гаже? Год. Почти год какой-то нелюдь проводит ритуалы с жертвоприношениями, а никто не видит, не слышит, внимания не обращает. Ни заседатель, ни священник, ни видящая — никто не спохватился, не заметил ничего… Дети только.

Перед мысленным взором Михаила со страшной скоростью замелькали события сегодняшнего дня, встречи и разговоры.

— Не волнуйся, Агриппина, — ласково уговаривала Анна щербатую девчонку с россыпью веснушек на лице. — Ты могла забыть. Это нормально. Не урок ведь отвечаешь. Расскажи, что помнишь. Это нам очень поможет.

И девчушка говорила, рисовала, плакала. Они все плакали. Кто тихонько украдкой, а кто и громко навзрыд. Даже сын старосты, старательно изображающий из себя взрослого мужика крепыш, под конец разговора зашмыгал носом.

Ольга искренне всех поддерживала. Заливалась слезами над каждым рассказом и каждым рисунком. Но даже распухший нос и покрасневшие глаза не лишали её очарования. Редкий дар! Михаилу вспомнилась вчерашняя посетительница, и он тяжело вздохнул. Елизавета Егоровна явно этим даром не обладала. «Эх! Но если предположить, что Вячеслав ею заинтересовался, то, вероятно, было чем…» — подумал Михаил и тряхнул головой, изгоняя непрошенные мысли о вчерашней визитёрше и возвращаясь мыслями к дню сегодняшнему.