Неудачная дочь (СИ)

- Что?! Хилберт, чем ты думал? Да в этой трубе, пока она по склону катилась, было хуже, чем под палками! За что ты с ней так? И даже, если девчонка не покалечится, если проползёт мимо таранцев незамеченной… Там, в дикой степи, и волки, и шакалы, и змеи… А она совсем одна!

- Кто это - она? Ты о чём сейчас, не пойму?

- О том, что ты, Хилберт - аштуг, мужчина, а отправил спасать твою задницу и весь твой отряд маленькую хрупкую девочку! Да ещё и, перед этим, как следует поколотил её, самым изощрённым способом! – сквозь зубы процедил Фредерик, и, не помня себя, схватил аштуга за грудки. - Да, ты!!! Да, я тебя за неё!!!

- Почему, девочку? – Хилберт даже не потрудился оттолкнуть от себя обнаглевшего Фредерика.

- Ты что, не знал? Да, ладно… - недоверчиво произнёс принц и ослабил хватку. – Почему тогда берёг её всё время и держал возле себя? Я думал.. вы с ней вместе…особенно, по ночам…

- С кем? Стой. Подожди. Ты хочешь сказать, что синеглазый не он? Что он – это она?!

- Ну, да. Она. Семейка вместо брата её в императорскую армию на призыв подсунула. Там, у них с парнями не сложилось, а девок полно, так что одну не жалко было на верную смерть отдать.

Хилберт с силой оттолкнул от себе Фредерика.

- Уйди, – сказал глухо и отвернулся.

Аштуг скользнул взглядом по колоде внизу, уже еле заметной из-за сгустившихся сумерек. Там лежит синеглазый. Нет. Синеглазая. Вместе со странным облегчением, на Хилберта накатил мучительный страх за неё. Боги! Пусть только эта девочка выживет…

Глава 27.

В первый момент, когда парни закрыли бревно по бокам импровизированными пробками, и внутри, где было до этого момента только невыносимо тесно, стало ещё и совсем темно, на Филиппу разом накатила жуткая паника. Она вся взмокла, тяжело задышала, невыносимо захотела немедленно выбраться наружу. Девушка даже задёргалась было, упираясь ногами в пробку, но деловитые мужские голоса над головой и понемногу привыкающее зрение, заставили её собраться с духом и замереть неподвижно. Сквозь, имеющиеся кое-где, небольшие трещины в старом бревне, внутрь ствола немного проникал дневной свет и свежий воздух. Это здорово помогло Филиппе бороться со своей паникой, но, всё же, выбраться из деревянной ловушки хотелось невообразимо сильно. За последние мгновения она сто раз мысленно надавала себе оплеух за то, что вылезла к начальникам со своим глупым предложением.

Вдруг, бревно качнулось. Раз… другой…третий… Сердце добровольной пленницы колоды ушло в пятки.

Вот, Филиппа на миг замерла на боку... на спине... на другом боку… потом, лёжа на животе, снова уткнулась носом в протянутые вперёд руки…

Голос аштуга прогремел: «Толкай!». Послышался грохот.

«Повозки…», - успела у неё промелькнуть короткая мысль, прежде, чем чудовищная круговерть закрутила девушку, когда старое бревно покатилось вниз по крутому склону.

Все удары сыпались внезапно и без предупреждения. Невозможно было хоть чуточку подготовиться к ним и угадать, какая часть её тела сейчас вспыхнет болью и с какой силой: лоб, попа, затылок, живот, ухо, спина, плечо, колени, нос… После очередной встряски и, последовавшего за ней, сильного удара, девушка почувствовала, что у неё из носа потекло. «Что-то слишком жидкое... кровь», - догадалась Филиппа. Бревно с шумом и треском катилось всё быстрее.

Филиппа позабыла о всякой осторожности и таранцах неподалёку. Она невольно глухо вскрикивала от каждого сильного удара, совершенно не заботясь о том, что её могут услышать. Охающие и крякающие звуки из горла вырывались сами по себе. Это было мощнее её страха перед таранцами и сильнее чувства долга перед своими. В мутной голове всё противно поплыло от верчения, сильно затошнило.

Скатилось бревно довольно плавно и быстро, но девушке внутри пытка показалась бесконечной. Несчастной Филиппе было так плохо, что она даже не сразу сообразила, что всё закончилось. Бедное тело так болело, что было больно даже дышать. Её тошнило немилосердно, до рвотных позывов. Из носа по-прежнему текла кровь. Девушке было настолько плохо, что она даже не представляла, как сможет выбраться из деревянной трубы, учитывая, что, по невезению, оказалась в положении на спине, самом неудачном из возможных.

Филиппа с ужасом обнаружила, что одна из деревянных пробок вылетела. Это она поняла, когда немного закинула голову назад, чтобы остановить кровь из носа. А если таранцы будут осматривать обломки и заметят её?

Но обошлось...

Понемногу девушка пришла в себя. Тошнота улеглась, остановилась кровь из носу. Однако, многочисленные ушибы по всему телу, по ощущениям, заболели ещё сильнее, особенно, когда Филиппа пыталась чуть-чуть пошевелиться.

Где-то вдалеке раздавались мужские голоса, иногда слышались резкие беспокойные выкрики сторожевых, доносилось уютное ржание лошадей. Это были обычные, знакомые девушке, звуки большого военного лагеря.