Неудачная карьера мегеры

– У нас хороший рейтинг, – обиделся Михаил.

– Ага, прямо конкурент вы в России один, НТВ, первого и всех ютюб-каналов, – заржала Жанна, – никто про то, что вы снять пытаетесь, писать бесплатно не станет. В наилучшем случае, если никаких новостей нет и никто не умер, не подрался, не развелся, ребенка не родил, тогда кто-нибудь одной строкой упомянет про ваши съемки. И только, если вы деньги занесете или журналюге, или изданию. А вот, если Маргариту убьют, тогда все за горяченькую инфу ухватятся!

– Если я умру, то и программы не будет, – парировала Марго, – это нелогично.

Жанна хмыкнула:

– Ой, да ладно! Другую говорящую кошку за пару часов найдут! О тебе мигом забудут. Много денег в производство шоу уже вложено, их отбить надо, желающих перед камерой покривляться полным-полно. «Если я умру, то программы не будет»! – Марго, сбрось корону. Ты одна из стада тех, кто за углом телецентра топчется и готов ноги перед любым раздвинуть, даже перед тем, кто на ставке «принеси-подай» в темный угол бегает. Просто тебе повезло, нашла богатого мужика. Он на все готов, лишь бы его бабень дома не ныла и от безделья скандалы не закатывала. «Если я умру, то программы не будет». Ой, не могу! Ой, держите меня семеро!

Жанна расхохоталась:

– Марго, если бы тебя фермой прихлопнуло, то ты точно была бы покойница. На третий день тебя похоронили бы, всхлипнули, а на четвертый в студии другая встала бы. Твой мужик с солидным капиталом, он денежки считать умеет. Послать проект в задницу? Закопать все расходы вместе с тобой? Да никогда! Баба умерла, шоу живет! Тебя нет, а съемки идут. Это телевидение, детка. Здесь бал правят миллионы!

Телефон, который лежал на столе около помощницы, зазвонил. Жанна схватила трубку и со словами «Сейчас вернусь» умчалась.

Виктор посмотрел на пустую рюмку у тарелки Жанны.

– Некоторым кискам не надо коньяк даже нюхать, а уж пить его тем более. Скушала арманьяк и понесла то, что думает. Марго! Вопрос! Мы можем сегодня снимать испытание Виолы? Если нет, то нет. Всем понятно, что ты сейчас в шоке. Отстанем от плана, но причина более чем уважительная, рядом с тобой смерть пробежала. Если у тебя нет сил, скажи, я народ по домам отправлю.

– До профессионала мне далеко, – вздохнула Гончарова, – может, я им никогда не стану! Но надо пытаться. Я жива, значит, работаю.

– Вот слова не мальчика, но мужа, – произнес Михаил.

Виктор сделал глоток кофе.

– Странно как-то ты выражаешься. Мальчиков с нами нет.

Продюсер махнул рукой:

– Это не мои слова. Их польская принцесса Марина Мнишек адресует самозванцу Григорию Отрепьеву в ответ на его угрозы: «Постой, царевич. Наконец я слышу речь не мальчика, но мужа. Безумный твой порыв я забываю. И вижу вновь Димитрия…»

Виктор засмеялся:

– Вона как! Они, значит, стихами беседовали. А ты откуда знаешь? Только не говори, что присутствовал рядом, когда они разговаривали.

– Поскольку беседа могла состояться примерно в тысяча шестьсот пятом году, то меня там точно не было, – усмехнулся продюсер, – не следовало тебе лекции по истории прогуливать. И по литературе тоже. Я процитировал строфы из трагедии «Борис Годунов», ее написал Александр Пушкин.

– Пушкин наше всё, – кивнул Виктор, – я его стихи наизусть цитирую. Вот сейчас! «И скучно, и нудно, и руки никто не даст, когда плохо…»

– «И скучно, и грустно, и некому руку подать в минуту душевной невзгоды», – перебил режиссера продюсер, – это Лермонтов Михаил Юрьевич!

Марго встала.

– Попрошу всех, кроме Виолы, удалиться. Сколько времени у меня есть на сборы?

Михаил не стал лукавить:

– Выезжать нужно прямо сейчас. Ребята уже на месте выставляются.

– Значит, надо поторопиться, – сделала вывод Марго, – мы с Виолой выйдем через минут пятнадцать.

– Отлично, – обрадовался продюсер, – у меня есть просьба, оставь Жанну здесь! Не стоит ей на съемку тащиться. Пусть проспится.

– Нет, – возразила Маргарита, – она сейчас уедет и больше не вернется. Не хочу иметь с ней дела.

– Да ее просто развезло от нервяка и коньяковского, дай бабе еще один шанс, – попросил Виктор, – надо уметь прощать.

– Это совет, просьба или распоряжение режиссера? – уточнила Гончарова.

Виктор растерялся:

– Ну…

– Если МОЕ решение в отношении МОЕЙ секретарши не влияет на съемки МОЕГО шоу, – продолжала жена владельца телеканала, выделяя голосом местоимение, – то тогда это исключительно МОЕ дело. Кстати, где сейчас обсуждаемый объект?

– Попробую найти дуру, – пообещал режиссер и вышел.

– Дом Власова не отапливается, – предупредил Михаил, – Марго, пожалуйста, надень пуховик. Не шубу.

– Почему? – удивилась ведущая.

– Слишком она шикарная, – объяснил Михаил.

– И что? Я ее не украла, – дернула плечом Марго, – муж мне подарил. А он тоже не вор!

– Шубенка стоит как квартира в Москве в элитном районе, – пробормотал продюсер и вдруг спросил у меня: – Виола, уместно ли в дохе за немереные миллионы сверкать на экране перед людьми, у которых мизерная зарплата? Как ты думаешь?

– Вопрос не по адресу, – отбила я мяч на территорию противника, – что касаемо меня, то я ношу пуховики, они легкие и не стесняют движений.