Неудачник

Пока мистер Гудвин отвлекается, я переписываюсь со Слоан. Мы общаемся без остановки несмотря на то, что она утверждает то, что я пока еще не заслужил второго свидания с ней. Главное слово — пока. Я становлюсь зависимым от наших чатов, и у меня такое чувство, что она тоже, хотя Слоан, вероятно, никогда не признается в этом, даже под дулом пистолета. И, конечно, поэтому она мне так нравится.

СЛОАН: Кстати… Слышала, ты покупаешь плавки.

Я: Что за черт?

СЛОАН: Ходят слухи, что ты вступаешь в команду по плаванию.

Я: Черта с два. Я не собираюсь щеголять на публике со своими причиндалами, засунутыми в пару трусов.

СЛОАН: Не недооценивай себя.

Я: Тебе не обязательно покупать билет, кексик. Ты можешь просто попросить.

— Мы вас отвлекаем, мистер Шоу?

Я поднимаю взгляд от телефона и вижу мистера Гудвина со скрещенными руками. Попался.

— Он ищет инцест-порно, — Картер поворачивается со стула напротив меня, чтобы произнести колкость.

— Нет, — говорю я. — Просто ищу хорошего психотерапевта для сексуальной зависимости для Лоусона.

Лоусон подмигивает мне.

— Хотел бы посмотреть, как они будут стараться.

Лучший друг и любимая собака Дюка усмехается, когда я не вызываю у него восторга. Честно говоря, я удивляюсь, насколько искренна его ненависть, если он не может приложить больше усилий. Это какое-то издевательство на любительском уровне. Я ожидал большего от хулигана из частной школы.

— Ладно, народ. Возвращаемся к заданию, — Гудвин снова отходит к своему столу, жалея, что побеспокоил. Втайне я думаю, что нашему учителю нравится динамика «Повелителя мух» в этой чрезмерно навязчивой группе самовлюбленных мудаков с зубами.

После уроков мы с Лоусоном идем в одном направлении. Дальше у меня физкультура, и настоящий страх.

— Сегодня у нас хоккей на траве, — простонал я, проверяя расписание на своем телефоне. — Убей меня.

— Ты знаешь, как прекратить свои страдания, — Лоусон надевает солнцезащитные очки, когда мы выходим на улицу под палящий солнечный свет. — Просто сдайся, парень.

— И ты туда же, — похоже, что сегодня все пристают ко мне с этой ерундой про плавание.

— Эй, это не может быть проще. Несколько секунд в воде — и ты легенда. Оставайся на своей дорожке и беспокойся только о себе. Все просто.

— Да ладно, все немного сложнее.

Лоусон сверкнул своей ленивой ухмылкой.

— Правда? Ты думаешь, они доверят мне там делать ракетную операцию? Мы не работаем с плутонием, чувак. Это просто плавание.

Я не могу с ним поспорить. Мы знакомы всего пару недель, а я уже не раз видел, как он приходил в класс с похмелья и под кайфом. Если он может набраться сил и сделать несколько кругов в бассейне, это не так уж и сложно. По крайней мере, это должно быть менее болезненно, чем физкультура, верно?

Я отпускаю Лоусона вперед, когда мой телефон вибрирует, и я вижу, что звонит мама.

— Привет, мам.

— Привет, приятель. Рада, что застала тебя.

— Что случилось?

— Ничего, — наступает пауза, и на секунду я яростно ищу в своем мозгу, пытаясь понять, что натворил. — Такое ощущение, что мы не разговаривали целую вечность. Ты все еще в школе?

Мой первый инстинкт заключается в том, что она проверяет, нахожусь ли я физически все еще в кампусе и не удалось ли мне получить деньги за обучение и уехать из города. Затем я понимаю, что она имеет в виду, нахожусь ли я еще в классе.

— Да. Иду на физкультуру.

— Хорошо. Я не буду тебя задерживать. Просто хотела проверить, как идут дела.

Не задержит меня, черт возьми. Она болтушка, поэтому, прежде чем она позволяет мне вставить хоть слово, мама рассказывает мне о том, как она переделывает дом Дэвида и выбирает новую мебель. Как весело она знакомится со всеми в загородном клубе. Очевидно, Дэвид купил ей уроки парусного спорта и инструктора по гольфу. Он быстро превратит ее в приемлемую жену.

— Похоже, ты хорошо проводишь время, — замечаю я с более явным недовольством, чем намеревался. Но если она и замечает, то не подает виду.

— Мы так счастливы, — восторгается она. — Он замечательный.

Неважно. Полагаю, мне не противно, что она наслаждается собой или что он делает ее счастливой. Бывают вещи и похуже.

— А что насчет тебя? — в конце концов спрашивает она. — Как дела в школе?

— Хорошо, — я отвечаю автоматическии не задумываюсь над этим. Потом, когда я задерживаюсь и понимаю, что даже имею это в виду. — Мне здесь нравится, полагаю.

— Правда? — ее волнение громко и отчетливо слышно через телефон. — О, ЭрДжей. Я так рада. Я знала, что там будет хорошо для тебя, если ты дашь это школе шанс.

Я не разделяю ее уверенности в том, что все всегда должно было получиться. Вопреки всему, мне удалось найти в Сандовере то, что я не ненавижу.

Свобода, например. Большую часть времени мы все предоставлены сами себе и находимся под минимальным присмотром. К тому же еда отличная. Ничто не сравнится со столовой, которую предоставляет поставщик, заключивший государственный контракт с самой низкой ценой, в государственных школах.

А вот Слоан. Пасхальное яйцо, которого я никак не ожидал увидеть в реабилитационном центре для богатых детей.