Неудачник

Едва все это было проделано, как Либби почувствовал, что становится лёгким — что-то подобное он уже испытывал при внезапной остановке поднимающегося экспресс-лифта в каком-нибудь небоскрёбе. Разница заключалась в том, что чувство не пропадало, а все нарастало и нарастало. Сперва это можно было назвать приятной новизной ощущений, но потом быстро приелось и стало утомлять. Кровь застучала в ушах, а ноги начали зябнуть и леденеть. Слюна стала выделяться с бешеной скоростью — он попытался её сглотнуть, но поперхнулся и отчаянно закашлял. Потом его желудок судорожно сжался и выбросил вон полупереваренный ленч. После первого приступа рвоты Либби услышал вопль Маккоя.

— Эй, оболтус, трави в пакет. Не дай этой дряни угодить в вентилятор.

До Либби с трудом дошло, что это обращаются к нему. Он нащупал свой пакет как раз перед тем, как его настиг второй приступ, и, прежде чем выплеснуть струю, успел поднести пакет ко рту. Когда тошнота отпустила, Либби обнаружил, что парит почти у самого потолка лицом к входному люку. Как раз в этот момент появился главный старшина и обратился к Маккою:

— Как тут у вас?

— Близко к норме. Правда, кое-кто из парней стравил мимо пакета.

— Ладно, это дело убрать. Воспользуйтесь шлюзом правого борта, — распорядившись, главный старшина уплыл.

Маккой потянул Либби за рукав.

— Ну, свинтус, раз отличился, давай лови теперь своих бабочек, — старшина протянул ему ветошь, сам тоже взял и аккуратно подхватил шарик из блевотины, который парил перед ним.

— Запасной пакет у тебя есть? Если опять затошнит — остановись и пережди, пока не пройдёт.

Либби подражал ему как только мог. Через несколько минут они на пару выловили большую часть летучей блевотины. Маккой осмотрелся и удовлетворённо произнёс:

— Теперь снимайте грязные шмотки и смените пакеты. Трое или четверо, тащите все к шлюзу.

Пакеты были уложены в шлюз правого борта, потом внутренний люк задраили, а внешний — наоборот, открыли. Когда внутренний люк открыли снова — в шлюзе уже ничего не было: пакеты выдуло в космос напором воздуха.

«Свинтус» обратился к старшине:

— Грязные робы тоже выбросим?

— Разбежался. Мы их космосом почистим. Эй, пехота, неси заблеванные мундиры в шлюз и крепи их там на переборочных крючьях. Привязывай покрепче.

На сей раз шлюз не открывали минут пять. Когда же люк распахнулся, робы были совершенно сухие — вся влага в вакууме испарилась. Единственное, что осталось от позора, — стерильный, измельчённый в пудру осадок. Маккой остался доволен.

— Сойдёт. Несите обратно в отсек. И почистите как следует щёточкой перед вытяжкой.

Следующие несколько дней были отданы беспросветным страданиям. Всякая тоска по дому перечёркивалась муками космической болезни. Капитан соглашался лишь на пятнадцать минут небольшого ускорения для каждой из девяти камбузных смен, но после такой передышки болезнь только усиливалась.

Обычно Либби отправлялся на обед слабый, но с волчьим аппетитом. Однако пища оставалась в желудке лишь до возобновления свободного полёта, когда болезнь скручивала новобранцев по новой.

Как-то на четвёртый день полёта он сидел, прислонившись к переборке, и наслаждался оставшимися минутами тяжести в конце обеденной смены. К нему подошёл Маккой и уселся рядом. Старшина приладил к физиономии дымовой фильтр и закурил. После первой глубокой затяжки он принялся разглагольствовать:

— Ну, как оно, земляк?

— Да вроде бы ничего. Но эта раскосмическая болезнь, итти её налево… Маккой, как вам удалось к ней привыкнуть?

— И ты скоро справишься. Тело само выработает новые рефлексы — так и у меня было. Как только научишься лопать, не задыхаясь и не срыгивая, будет полный порядок. Тебе даже понравится. Невесомость ведь успокаивает и расслабляет. За четыре часа сна высыпаешься как за десять.

Либби удручённо покачал головой.

— Наверно, мне не привыкнуть.

— Привыкнешь. Во всяком случае, тебе самому будет лучше, если привыкнешь. На этом сраном астероиде считай что нет никакой силы тяжести. Главный геодезист говорит, она не больше двух процентов от нормальной земной. Этого будет маловато, чтобы вылечить твою космическую болячку. Учти, там даже во время священного обряда жратвы никто не станет включать ускорение.

Либби испустил стонущий звук и обхватил руками голову.