Неудачник из другого мира (СИ)

И только когда Флакси разочарованно направилась к двери, собираясь так же незаметно повторить свой путь обратно, краем глаза заметила движение. Чуткие уши уловили едва слышный смешок. Ей был знаком этот голос.

— Покровитель Флакс? — Она обернулась, почувствовав шевеление воздуха там, где стояла пустая чаша, символизирующая ее Дио. — Дио Флакс? — Смешок повторился.

Затем раздались возмущенные мужские и женские голоса. Приглушенные, они о чем-то спорили, но слов было не разобрать — их словно отделяло от кошки толстой стеной. Флакси застыла, прислушиваясь. Когда голоса смолкли, она почувствовала нарастающее беспокойство.

— Мо-о-ой... — Шепнула тишина, и по пустому залу прокатилась волна ледяного воздуха, от которого у неё шерсть встала дыбом.

— Что за чертовщина здесь творится? — Сказала вслух Флакси, поежившись. А в следующий момент увидела на полу тело посреди пентаграммы. Лежащий в позе эмбриона кот казался мелким и полупрозрачным словно Пришлые. — Эй! Эй, ты в порядке? Эй! Ты живой?

Она наклонилась к парню, показавшемуся ей странно знакомым. Начала трясти его за плечо, пытаясь привести в чувство, а затем, вспомнив, для чего она здесь, вытащила из лифа зеленые бусины, оставила лишь одну себе, а остальные связкой поспешно нацепила на правую руку парня.

Времени не осталось. Одернула рукав формы, скрывая «браслет» из бусин и оглянулась на дверь. Задержала дыхание и осторожно отступила в дальний угол, скрываясь в тени. Вовремя!

— Значит, пока шло нападение Пришлых, мальчишка успел пройти ритуал? — В мужском голосе отчетливо слышно недовольство. — А где в это время были вы, профессор?

— Я-я... в оранжерее... Т-там... Я там чуть не погиб!

— Не погибли же! А вокруг новенького слишком много подозрительных телодвижений, чтобы оставлять одного! — Господин ректор был готов топать ногами от злости. Никто, решительно никто в его окружении не желал следовать его указаниям. — Пока он не пройдет проверку, я с него глаз не спущу, понятно?

— Д-да, господин Стрелицкий... — Дверь жалобно скрипнула, открываясь. Первой в проеме показалась лысая голова профессора Альбрехта, по-прежнему испачканная мелом и пеплом. — Но кто-то же должен был снять печати...

Профессор оставил дверь широко открытой, чтобы свет из коридора хоть немного попадал в Зал ритуалов. Флакси вжалась в темный угол, мысленно обращаясь к Дио и осторожно, маленькими шажочками, стала передвигаться вдоль стены, поближе к двери, намереваясь спрятаться за ней.

— Что с ним? — Следом за профессором Альбрехтом вошел господин ректор и скрестил руки на груди, удивленно воззрившись на тело на полу. — Его настиг Пришлый? Он мертв?

Профессор с кряхтением склонился над молодым котом. Коснулся шеи. Поднял веко.

— Нет, живой. Дышит. Без сознания.

— Ну так приведите его в чувство! Или зовите Вида! Или что там у него? И да, проверьте какой отозвался Покровитель! — Господин ректор и сам не мог понять, с чем связано столь жгучее любопытство. Но мальчишка со странным именем с самого начала вызывал у него множество вопросов: о своем происхождении, об искусном владении человеческим языком. Что-то с ним было не так. Определенно.

— Сейчас-сейчас. — Профессор Альбрехт рылся в карманах в поисках нужного артефакта. Наконец, нашел, направил на мальчишку и вдавил кнопку хитроумной штуковины. Раздалось тревожное жужжание и из четырех лампочек разных цветов на панели артефакта заморгала зеленая. Всем присутствующим в Зале ритуалов послышался тихий зловещий старушечий смех.

— Заве. — Вздохнули оба разочарованно. — Всего лишь Заве.

За спинами мужчин Флакси, ехидно улыбаясь, аккуратно, стараясь ничем не обозначить присутствие, выскользнула прочь.

Глава 9

В себя я пришел в знакомом «медицинском кабинете», судя по запаху и обстановке. Очнулся, проморгался и увидел две пары глаз, смотрящих с легким испугом и неудержимым любопытством. Караулили, значит, как же иначе.

— Ну? — Набросился на меня Фак, стоило лишь подать признаки жизни. — Рассказывай!

— Это оно? — Вид тыкал пальцем куда-то в сторону и назад, куда — я даже не разобрался, а еще подозрительно косился на мои руки. — Как ты это провернул, а?

Хотелось, как в детстве, попросить «еще пару минуточек» и нырнуть обратно в сладкое забвение. Голова раскалывалась. В ушах стоял какой-то шум, и я даже не сразу понял, что это голоса. Приглушенные, гулкие, словно слышишь бормотание у соседей через стену и пытаешься разобрать слова. Кто-то еще стоит в коридоре?

— Т-тише... — То ли друзьям, то ли неведомым голосам прошептал я и зажал гудящую голову руками. Есть в этом волшебном мире какое-нибудь средство от головы, кроме топора? Простонал жалобно. — Ви-ид, голова-а...

Толстяк вздохнул, привычно простер надо мной лапу, приготовился «бесполезно» вливать ману, как она говорил, «в бездонный колодец»... И тут между нами полыхнула ярко-голубая вспышка, отбросившая друга в сторону, а меня окончательно прибивая к койке.

— Ай!