Неудачники

— Интересно, — жрец задумался. — «Выносливый» добавляет очко в выносливость. «Стойкий» — уменьшает получаемые повреждения. «Стена щитов»… это что-то командное?

— Да! Если два и более членов группы владеют щитом!..

— Не подходит, — перебил Ланс. — Не думаю, что еще кто-нибудь из нас станет возиться со щитом. А оставшаяся черта что дает?

— В начале каждого боевого раунда восстанавливает очки здоровья в размере половины выносливости.

— Да? — несколько мгновений Ланс пребывал в задумчивости и наконец вынес вердикт:

— Вот ее и бери. Я не всегда смогу тебя лечить. К тому же может случиться такое, что зелье лечения выпить не сможешь. Пригодится. Точно говорю: пригодится.

— Спасибо! — просиял Рэм и, забрав камень души, решил поинтересоваться:

— А ты какую черту выбрал?

— Ничего боевого, — обезоруживающе улыбнулся Ланс. — Третий ранг в убедительности. Буду и дальше общаться с людьми.

— Почему? — недоуменно спросил Рэм. — Мы должны выполнять задания! Мы должны побеждать монстров и злодеев! Как мы будем бороться с врагами, если у нас не будет боевых черт и способностей?

Ланс рассмеялся.

— Извини, не смог сдержаться, — жрец посерьезнел. — Смотри на вещи немного шире. Мы не можем выполнять задания, если их нам не дают. Помнишь, что случилось несколько дней назад? Верно: Гильдия отказалась выдавать нам задания. Все плохо, кругом проблемы, везде опасность — вам лучше никуда не лезть. Но стоило мне взять третий ранг в убедительности, пообщаться с куратором, и наша группа получила подходящее задание. Не очень сложное и к тому же на юге, где обычно ничего плохого не происходит. Удивительное совпадение, не правда ли?

— Эм… — промычал Рэм. О таком он даже и не подумал. Неужели задания раздают не всем желающим, а как-то отбирают тех, кто… достоин? Нет! Даже не достоин, а просто умеет убеждать!

— Но это еще не все, — продолжил Ланс задумчиво. — Вот ты считаешь, что сам выбираешь черту, а мне кажется, что все наоборот: не ты выбираешь, черта выбирает тебя.

— Что? — эта мысль для Рэма оказалась совершенно неожиданной. — Это как?

— Ты когда-нибудь задумывался, откуда мы — Дети Небес — взялись?

— Нет, — воин удивился, почему Ланс столь внезапно сменил тему. — Это как-то связано с?..

— Я убежден, — улыбаясь, произнес жрец, — что мы не пришли из ниоткуда, у каждого из нас есть прошлое. Да, мы о нем ничего не помним, но оно влияет на нас, да еще как!

— Разве? — еще одна неожиданная мысль. Рэм просто слушал, запутавшись в измышлениях Ланса.

— Возьмем Йерка. У меня возникло чувство, что он всю свою жизнь только и делал, что воплощал, — лидер Неудачников усмехнулся, — иллюзии. Странные идеи, новые смыслы, безумные предположения — все то, что не имеет под собой разумного подтверждения — он превращал в нечто более осязаемое, в нечто понятное другим. Вот представь себе: есть мудрец, который придумывает что-то новое, и есть богач, у которого есть много денег. Ни тот, ни другой не могут столкнуться: слишком разные у них интересы. А где-то между ними живет Йерк: у него нет денег; он не может придумывать что-то новое; но при этом он может придумать, как использовать чужую идею, и знает того, у кого деньги есть. Связующее звено. Посредник.

— Или Мэри Сью, — продолжил Ланс после небольшой паузы. — Если отбросить все наносное, то эта оторва — урожденная циркачка. Она любит и умеет привлекать внимание. Она изумительно чувствует пространство и не менее великолепно владеет своим телом. Правда, есть одно «но»: Рыжая не любит проигрывать. Почему-то она считает, что должна всегда побеждать. Странное желание для той, кто выступала под куполом циркового шатра.

Рэм промолчал. Слова Ланса не вязались с тем, что он видел прошлой ночью. Циркачка? Не обязательно. Возможно, Рыжая и взаправду выступала на потеху публике, но не в цирке, а… оформить мысль он не успел.

— Со мной все просто. Мне кажется, что я всегда превосходно, — Ланс запнулся и продолжил чуть менее уверенно, — убеждал других людей.

Почему-то Рэму показалось, что вместо «убеждал» Ланс хотел сказать другое слово.

— Мичи? — упомянув мошенницу, жрец примолк. — С ней сложнее. Ты же видел ее лицо. У Детей Небес при появлении кожа чистая: ни родинок, ни шрамов, ни родимых пятен; максимум — морщины, как признак старости.

Рэм согласно кивнул. В памяти возникла безымянная старушка, убитая капитаном Зиверсом. Она выглядела слишком… ухожено. Особенно по сравнению с тем древним старцем, что вылез из фургона и стал раздавать камни души.

— А Мичи появилась со шрамами на лице. Я пробовал лечить ее, обращался к другим жрецам, но ничего не получилось, — развел руками жрец. — Словно что-то в ней самой не хочет избавляться от них. Может быть, именно эти шрамы напоминают ей об опасности? Даже не знаю, хотел бы я знать, что за тайну она скрывает в первую очередь от себя самой.

— А теперь посмотри на нас, — Ланс улыбнулся, — на меня с моей убедительностью, на Йерка с его иллюзиями, на Мэри Сью с ее проворством и гибкостью, на Мичи с ощущением опасности и скажи: это мы выбрали свои черты или они выбрали нас?