Неудачница

У меня сердце стучит так, что больно. Подхожу, сажусь. Готовлюсь к худшему. Внутри всё пусто. Внутри всё готово слушать о Нём. Всё, что угодно: как он рос, на какие оценки учился, какой из предметов любил больше, когда увлекся игрой на гитаре, когда у него появилась новая девушка, какая она, ладно, какая — не нужно. Нет, нужно. Боже…

— Ты, наверное, в курсе — наш папа четыре раза был женат, и, поскольку Леша был старшим сыном, за время взросления у него сменилось несколько… «матерей». Я думаю, как социальный работник, ты должна понимать, как это повлияло на него. Лёша рос замкнутым, малообщительным мальчиком, на которого у отца всегда не хватало времени… После школы его отдали в престижный ВУЗ, и он получил юридическое образование; отец попытался ввести его в семейный бизнес, но всё, что было связано с компанией, вызывало у брата стойкое чувство отвращения… к тому же, к тому моменту Лёша уже выбрался из-под его влияния и начал вести самостоятельную жизнь. Когда два года назад нас с Глебом попытались свести наши отцы, он был категорически против их решения, а уж когда Глеб решил показать характер и попортил всех моих подруг… В общем, у них с отцом вышла большая ссора, после которой Леша ушёл из дома и больше не возвращался. Я не в курсе всех подробностей, но было очевидно, что они оба были сильно разочарованы друг другом. Другое дело, что у Лёши, кроме папы, больше вообще никого не было, а отец… В общем, его историю, уверена, ты знаешь. По крайней мере — точно наслышана, — Таня посмотрела на меня, и я кивнула, не вдаваясь в подробности (в те самые подробности, в которых Глеб уничтожает их семью с помощью нанятых экстрасенсов), — Я не знаю, как Лёша жил «там»; когда мы встречались в то время, я часто замечала на нём следы драк… у него с подросткового возраста были проблемы с контролем гнева. Думаю, в тот период он попал в очень дурную компанию и успел перепробовать всё… Но он выбрался. Сам. И сам начал с нуля.

— Но сейчас он вернулся домой? — с надеждой спрашиваю у неё.

— Да. У них с отцом состоялся очень неприятный разговор; Леша сказал папе всю правду о нём в глаза и напомнил, что в отличие от всех его жен, мы — его дети, всё ещё живы и нуждаемся в нём… После чего решил взять семейное дело в свои руки…

— А когда он стал Бесовым? — спрашиваю чисто из любопытства.

— Он всегда был Бесовым: его мать была сиротой и перед смертью попросила папу оставить Лёше её фамилию, чтобы тот мог продолжить её род. Папа очень сильно любил ту женщину и не смог ей отказать…

Киваю, а сама готовлюсь к важному вопросу, который на данный момент волновал меня больше всего:

— Почему он ушёл в тот момент, когда ты нуждалась в помощи?

— А почему ты думаешь, что я нуждалась в помощи? — напряжённо переспрашивает Таня.

— Глеб обидел тебя. Но, насколько я поняла, ваш отец продолжал настаивать на вашем союзе, — поясняю свою мысль.

— Потому он и ушёл, что я… я тоже была на стороне отца, — ещё тише признаётся Таня.

— Что? — удивленно смотрю на неё.

— Да, я влюбилась в Глеба, — очень просто говорит Татьяна, — я видела боль в его глазах, когда он пришёл ко мне. Я чувствовала это, когда мы были вдвоём. И я видела, как ему было тяжело видеть, что я это вижу. Он был моим первым мужчиной. И так и остался единственным, — она как-то виновато пожимает плечами, и тут я понимаю…

— Ты ведь не о Лёше пришла поговорить, — говорю тихо.

— Нет, — качает головой девушка, соглашаясь с моими словами.

— Ты думаешь, что я претендую на Глеба? — хмурюсь, глядя ей в глаза, — Таня, это не так! Я НЕ претендую. И тебе не советую, он…

— Я знаю, что он наделал много ошибок, — перебивает меня Таня раньше, чем я успеваю рассказать ей, — Поверь, я не слепа. Глеб мстителен. И я даже знать не хочу, сколько зла он успел натворить.

Что за странное создание?! Неужели это Любовь так влияет на её мозг, что она не хочет видеть очевидного?..

Приняла сторону отца после того, как Глеб унизил её? Да что с ней такое?..

— Постой, но… если ты была согласна с Артуром Назаровичем и продолжала любить Глеба, то почему ушла от отца? — удивленно спрашиваю у неё.

— В тот период у папы начался весь этот занос с экстрасенсорикой… и он перестал замечать очевидное… — поджав губы и почему-то отвернув взгляд, сказала Таня, — А потом его состояние начало напоминать паранойю, он стал оберегать меня, пылинки сдувать, не выпускал меня из дома, боясь, что и со мной может что-то случиться, как и со всеми женщинами, что были в его жизни… И я вынуждена была уйти. Атмосфера в доме перестала быть… благоприятной.

Она покосилась куда-то в сторону и вновь поджала губы. А затем подняла на меня взгляд, в котором отчаяние и уверенность соединялись в нечто непередаваемое словами:

— Мила, я шла сюда, не зная, что ты за человек. Теперь я вижу, какая ты… и понимаю, что могу рассказать тебе… — она оборачивается куда-то назад и зовёт негромко, но властно: — Эля.