Неудачница

Вокалист пел просто невероятно, учитывая, что это тоже был метал! — но его голос был звучен, глубок и заставлял мурашки бежать по коже… а когда этот среброволосый переходил на гроулинг, вся толпа, поддерживаемая гитарой Беса, начинала неистовствовать и беситься за моей спиной. Я чувствовала это, но не видела — я не могла оторвать глаз от этого черноволосого парня! Он словно загипнотизировал меня собой, своим видом, звучанием своего инструмента, чёртовой сексуальной прядью, выпавшей из хвоста и упавшей на волевое лицо, сосредоточенное на игре… Я не знаю, сколько я простояла у самой сцены, получая тычки в спину и совершенно не чувствуя боли. Просто в какой-то момент Бес завершил своё соло, оторвал правую руку от гитары и посмотрел прямо на меня…

Только в этот момент я поняла, что их выступление закончилось, а давление на мою спину — втрое усилилось! Кажется, фанаты не хотели отпускать эту невероятную группу, — что ж, я была с ними согласна, но выдержать этот пресс уже была не в состоянии. И тогда случилось самое невозможное из того, что я могла себе вообразить: Бес подошёл к краю сцены, провоцируя новую волну экстаза во всех присутствующих, протянул мне руку и, взяв меня за предплечье, вытянул на сцену.

Не сказать, что я не была ему благодарна… Да я была в полном шоке! Кажется, поступок гитариста вызвал восторг у всех представительниц слабого пола, и они тут же налегли друг на друга, протягивая ему свои руки, но Бес остался безучастен к их желанию оказаться на сцене рядом с ним: он кивнул слегка удивленному его поведением солисту и пошёл со сцены к черной двери, откуда появлялись все группы.

Их выступление было закончено.

А я оказалась в служебном помещении, окруженная четырьмя слегка вспотевшими, разгоряченными своим выступлением, мужчинами.

— Лёх, ты кого с собой прихватил? — солист с серебряными волосами, которому на вид оказалось лет тридцать, бросил на меня быстрый взгляд и прошёл к столу, на котором стояло несколько заготовленных бутылок с водой.

— Это… принцесса, — покосившись на меня, хрипловато ответил гитарист, и тут же потерял ко мне интерес, — она уже уходит.

— Зачем ты вытащил меня? — не знаю, как это вырвалось из меня, и не знаю, почему в моем голосе прозвучало столько претензии, ведь буквально пару секунд назад я была счастлива от этого его поступка.

Должно быть сказалось падение интереса к моей сказочной персоне.

— Бесов, ты даёшь, — рыжий бугай хохотнул и тоже отпил из бутылки… осушив последнюю в три глотка, — Только тебе могло свезти на такую цыпу. Её, значит, на сцену вытягивают, а она ещё и недовольна!

И он беззлобно захохотал, отчего на моем лице тоже появилась робкая улыбка. Этот мужик мне нравился.

— Её бы задавили в зале, — отставив такую же пустую бутылку на стол, без интереса ответил Бес… или Алексей Бесов, как я успела выяснить.

— Спасибо, что спас, — язвительно отозвалась я и обхватила себя за плечи.

В служебном помещении было холодно: где-то поблизости явно была дверь на улицу.

— Не за что, — вновь безучастно отозвался Бес и достал свой телефон, затем отстранился и начал кому-то звонить.

— А ты смешная, — обратился ко мне рыжий, — Приходи к нам на выступление в следующий раз, мы проведём тебя бесплатно.

— Я в состоянии за себя заплатить, — отчего-то заерепенилась я, хотя пришла бы на их концерт с большим удовольствием!

— Да ты, гляжу, вообще… самостоятельная, — вновь хохотнул рыжий и кивнул барабанщику, достав пачку сигарет; так и есть — где-то поблизости была дверь на улицу: то-то в коридорах такой сквозняк! Рыжий тем временем посмотрел на меня и сделал приглашающий жест, — Куришь?

— Нет, — помотала головой, затем растянула на губах улыбку, чтоб не думал, что я всегда такая колючая злюка.

Не знаю, что обо мне подумал рыжий, но на его лице тоже появилась улыбка, сопровождавшаяся покачиванием головы, а затем он развернулся и скрылся за поворотом в коридоре вместе с барабанщиком. Солист тоже куда-то запропастился, Бес отошёл подальше, разговаривая с кем-то по телефону, а я вдруг поняла, что мне срочно нужно возвращаться! Иначе просто не высплюсь! Да ещё и заболею здесь — стоя разгорячённой после выступления посреди холодного коридора с таким сквозняком!

Поворачиваюсь к последнему оставшемуся в радиусе обозрения, мужчине. Как же обратиться к нему?.. Бес?.. А не сочтёт хамством? Я его итак сегодня пару раз незаслуженно обложила…

— Лёша, — тихонько зову, глядя на широкую спину и накаченные руки с набитыми татуировками.

Брутал оборачивается ко мне и смотрит удивленно. Даже телефон слегка отодвинул от уха.

— Как мне пройти в зал не через сцену? У меня все вещи в гардеробе остались… а здесь холодно.

Странно звучит мой голос… А, нет, не странно — как раз привычно! Это я в клубе орала и повышала его, чтоб докричаться до бармена. И когда сошла со сцены, все ещё продолжала говорить на повышенных интонациях, удивленная и выведенная из состояния душевного равновесия всеми событиями. А сейчас я успокоилась и вновь вещаю, как обычно — низким бархатным голосом, доставшимся мне, должно быть, по наследству от матери.