Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

Молотов, снова возглавивший Министерство иностранных дел после смерти Сталина, взял на себя инициативу в корректировке политики по германскому вопросу. Необходимо было проанализировать сложившуюся в Германии обстановку и дать ей экспертную оценку. В помощь работникам МИД в Москву из Берлина приехал Владимир Семенов. Экспертная группа, в которую входили помимо Семенова Яков Малик, Григорий Пушкин и Михаил Грибанов, составляла один план предложений за другим. Выступая в июле 1953 г., Молотов сказал, что «ряд фактов, ставших нам известным в последнее время, сделали совершенно очевидным, что в Германской Демократической Республике создалось неблагополучное политическое и экономическое положение, что среди широких слоев населения ГДР существует серьезное недовольство». Однако архивные материалы МИД свидетельствуют, что все эти специалисты во главе с самим министром спорили по частностям, не посягая на основы советского подхода к Германии^{349}. Семенов, как наиболее информированный участник обсуждения, взял на себя смелость внести предложение о том, что Советскому Союзу следует отменить оккупационный статус ГДР и подписать с Ульбрихтом «договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи»^{350}. Никто из присутствовавших на обсуждении экспертов, однако, не указывал на истинную причину кризиса в ГДР — политику «форсированного строительства социализма», которую проводил с разрешения Сталина Ульбрихт в Восточной Германии.

Записей рабочих обсуждений в МИД не велось или они не сохранились. Судя по косвенным данным, Молотов твердо стоял на своем, считая, что мирные переговоры по Германии — это игра с Западом с нулевой суммой. Он согласился с Семеновым, который предлагал создать более благоприятные условия для социалистического строительства в ГДР, сократив репарации и прочие экономические обязательства страны перед СССР^{351}. 5 мая Молотов вынес на заседание Президиума предложение о прекращении выплат репараций ГДР к 1955 г. Вместе с тем глава МИД был категорически против того, чтобы закрывать границу сектора в Берлине, как это предлагалось руководством ГДР^{352}.

Внешне казалось, что в руководящей «тройке» отвечавших за международные дела (Молотов, Маленков и Берия) мало разногласий. На деле, однако, за фасадом показного единства зрело острое соперничество. После смерти Сталина Лаврентий Берия стал руководить Министерством внутренних дел, которое образовалось в результате слияния двух конкурирующих ведомств, соединявших функции разведки и тайной полиции. Таким образом, в руках одного человека оказались все спецслужбы, пограничные войска и многое другое, на чем держался до сих пор сталинский режим. При МВД Берия создал «мозговой центр», который с фантастической продуктивностью начал генерировать для него политические инициативы — как в области внутренней политики, так и в сфере международных отношений.

Для начала Берия дистанцировался от кровавого наследия Сталина и особенно его последних кампаний — против евреевкосмополитов и «кремлевских врачей». Мало-помалу он начал доводить до сведения высшей партийной элиты, многие члены которой умудрились сохранить веру в непогрешимость вождя, что именно Сталин инициировал и направлял террор. В Президиуме ЦК он искал поддержки у Маленкова и Хрущева, видимо, надеясь со временем обвести обоих вокруг пальца. Молотов, пользующийся громадным авторитетом среди партийных кадров в связи со своей внешнеполитической деятельностью, представлял собой главного конкурента Берии. Поэтому могущественный шеф тайной полиции начал активно вторгаться в сферу внешней политики^{353}.

Каковы в то время в действительности были взгляды Берии по германскому вопросу — судить трудно. В своем дневнике, в записях, сделанных более десяти лет спустя описанных событий, Семенов пришел к выводу, что и Берия, и Сталин — оба относились к ГДР как к некоему подручному средству в борьбе за Германию. Берия «захотел обострить эту борьбу летом 1953-го»^{354}. Как вспоминает Анатолий Судоплатов, старший офицер советской разведки, Берия «перед самым Первомаем» 1953 г. поручил ему подготовить «секретные разведывательные мероприятия для зондирования возможности воссоединения Германии». Он заявил Судоплатову, что «нейтральная объединенная Германия с коалиционным правительством укрепит наше положение в мире…». Согласно этому замыслу, ГДР должна была стать автономной областью в составе объединенной Германии. «Берия намеревался, не информируя Молотова и МИД, использовать свои разведывательные контакты для неофициальных подходов к крупным политическим фигурам в Западной Европе»^{355}. Остается неясным, собирался ли Берия устанавливать неофициальные каналы связи с влиятельными кругами в США и социал-демократами в Западной Германии.