Неудавшийся апостол (СИ)

На просеку осторожно вышел молодой юноша. Смуглокожий, в одной набедренной повязке, он держал в руках какую-то палку. Позже, внимательнее присмотревшись, я понял, что это духовая трубка. Прикоснувшись к повязке на ране, я с сомнением осмотрел незнакомца. Не многовато ли встреч на такой короткий период? Может быть, я валяюсь где-то без сознания, поглощённый бредовыми видениями? Расстояние между нами было около двадцати метров, я на всякий случай уже присмотрел путь для отступления, не стрелять же мне в каждого встречного из патронов, цена которых не окупится никогда? Но тот неуловимый момент, когда в мою сторону полетел отравленный шип, я все же упустил. Едва ощутимый укол привел меня в дикое бешенство. Я не понимал, почему мир вокруг такой неподвластный? Почему я, напичканный знаниями, боевым опытом и самоуверенностью никак не могу поставить всех на место?!

В глазах слегка помутилось, ноги стали ватными. Индеец же совершенно спокойно подошёл ко мне, внимательно рассматривая возможные трофеи. Его взгляд зацепился за штык-нож. Эта игрушка немало его удивила, особенно когда он извлек оружие, блеснувшее на солнце армейской сталью. А что мог сделать я? Упав на четвереньки, мне едва удавалось держаться в сознании. Перед глазами плыли круги, но рассмотреть ещё несколько десятков ног, что пришли полюбоваться на горемыку из будущего, все же получилось. Осторожно с меня сняли торбу, раскладывая то немногое, что там было. Кто-то оживлённо обсуждал покинувший кобуру Кольт. Из полузабытья меня вывела зверская боль на лбу, она вонзилась в череп раскаленным прутом, заставив стонать сквозь стиснутые зубы. Кажется, из отметины проступила какая-то жидкость, да и сама она набухшая, как…

Действие яда прекратилось. Я почувствовал себя вполне сносно, даже с некоторым подъемом сил. Теперь мне не составило труда показать дикарям, что не всегда их палки и дротики имеют абсолютную власть. Ближайшего, что стоял ко мне, я резко ударил в кадык, выхватил пистолет, вернув его в кобуру. Кинувшийся на меня с копьём с криком рухнул наземь, перекинутый через бедро. Того, что отравил меня, я вырубил ударом в челюсть, остальные, как это не удивительно, разбежались в разные стороны. Кого успел, схватил. Главное, что штык-нож вернулся к хозяину. Из кустов послышались шумные выдохи. Три дротика пронзили мне щеку, спину и плечо. Едва уловимая рябь и вот я чувствую, как со лба моего стекает что-то липкое. Больно до чёртиков, но зато я оставался в сознании, был боеспособен. Схватив первого попавшегося, что ещё не успел опомниться от моих ударов, я прикрылся им, как щитом и подставил нож к горлу.

— Ну что, уроды, обломались? — я не видел никого, но знал, что все они сейчас крепко задумались, как быть. — Вылезайте из укрытий, мрази, разговор говорить будем!

Бешенство все ещё кипело у самого горла. Невыносимо хотелось схватить Кольт и выпустить в этих гавнюков весь боезапас. Но я держался. Около минуты они боялись показываться, но потом все же вышли. Краснокожие, с длинными косами, лица покрыты татуировками. Осознав, что ядом меня не одолеть, индейцы держали в руках нечто похожее на мачете, только рукоять была длиннее, а лезвие короче. Точно такое же оружие валялось у моих ног. Красная пелена перед глазами все еще побуждала устроить тотальную резню, убить хоть кого-то. Что делать в данный момент я не знал. В любом случае они будут преследовать меня, окажу ли я жест доброй воли или нет. И тогда я просто дал волю злости…