Неудержимолость

Под лежачий камень течет не вода, а речь,
на эсперанто красном, полусухом.
Береги его там, где я не смогу беречь.
Береги его сердце от мыслей о всём плохом.

Он идет на всё чёрное, как на красное бык бежит.

Так, не зная тебя, я вижу тебя насквозь.
Он же чёрной дырой свою прожигает жизнь.
Понимай его так, как я, чтоб у вас сбылось.

А найдешь ли ты сил увидеть ад, а не сад?

Различишь ли его лицо среди рож чертей?
Где желудок в Неву выблёвывал местный Сартр?
Я смогу. Я не раз стояла на той черте.

Ты не сможешь, как я.

Но и я не смогу, как ты.

Каждая в собственной крепости – подождём.

Чью-то правду время вызолотит в латынь.

Чья-то ложь на бумаге вымокнет под дождём.

Под лежачий камень, который я словом бью,

речь прямая течёт, сукровицей становясь.
Я иду с ним сквозь ад, я громко пою и пью,
без обратной дороги ища обратную связь.

Кто неправ, тот Юпитер. Кто прав, тот, вестимо, Лев.

Пусть его и желают вздёрнуть на сотне пик.
Я иду напролом, от нежности обнаглев,
обращая дверьми совершенно любой тупик.

Тьма не может быть безусловнее, чем любовь.

Десять пальцев горят святыми свечами в ней.

Он однажды вздохнёт и примет меня любой.

И мне страшно к этому времени
стать
сильней,

чем сейчас, нуждающейся в нём, но

может, ты объяснишь, и твой ответ будет прост,

почему я смотрю в распахнутое окно,

и сквозь тысячу стен
наш с ним взгляд
образует мост.

Под лежачий камень христово течёт вино.

И мы пьём его,
и прикуриваем от звёзд.

«И снова шторм застиг меня врасплох…»

И снова шторм застиг меня врасплох.
Спустя полсотню кораблекрушений
я выбрал берег, что не так уж плох,
сочтя его последним из решений.
Я жил, не зная горя и войны,
я думал, сердце снова стало полным.
…Мои глаза под цвет морской волны
упорно обращались к этим волнам.

В слепой ночи я свой покинул дом…

Так, как когда-то я покинул море…
….Чтоб и не вспоминать о нем потом,
как о пренеприятном разговоре!
Я что-то там забыл. Но только – что?
Я знал, что я приду туда и сгину!
Из ниоткуда надвигался шторм,
мешая уголь, акварель, сангину,

мешая умирать на берегу

мне, вы-бро-шен-но-му на этот берег.
Я знал, что я себя не берегу,
пускаясь вплавь в открытие Америк,
которых в океане больше нет.
Мой дом вдали по мне зажёг все окна!
Я шел сквозь море, как сквозь мокрый снег,
не чувствуя, что всё на мне промокло.

Сгущая краски, шторм любил меня,

как ни одна земля бы не сумела.
Я умер утром следующего дня,
чтобы морской волной воскреснуть смело.
…Увы, я спал. Я спал в своем дому.

Прошу вас понимать меня превратно:

я сам себя нисколько не пойму.
Я жду, что шторм
возьмет меня
обратно