Неудержимый мужчина

О боже.

— Я закончил университет и учился уже в Академии, работал офицером в Департаменте полиции Детройта. Она тоже закончила университет, работала полный рабочий день, но вечерами посещала занятия, чтобы получить степень магистра. Однажды почти ночью, он появился у ее двери и, она впустила его.

— Брок, — прошептала я, когда темнота в его глазах усилилась, а пальцы впились мне в кожу. — Может, тебе стоит остановиться.

— Ты сможешь с этим справиться? — спросил он.

— Если нужно, то да, — ответила я.

— Это плохой ответ, милая.

— Тогда, да, я смогу с этим справиться.

Он внимательно посмотрел мне в глаза. Затем его пальцы ослабли.

И продолжил:

— Он полностью уделал ее, Тесс. Это дерьмо само по себе уже ужасное, но ей было намного хуже, он избил и изнасиловал ее. Избил ее до полусмерти, а потом изнасиловал, и делал это не один раз, он провел с ней всю ночь, поэтому делал это неоднократно. Она сказала, что ей потребовалось полчаса, чтобы доползти до телефона после его ухода.

Она пролежала в больнице две недели. Этот парень трахал ее, а потом бил, потом опять, он хотел ее убить. Мы взяли на анализ ДНК, который показал, что Бри была пятой у него, по крайней мере, она была пятой, кто сообщил об этом.

— Боже мой, — прошептала я, и он кивнул.

— Он больной псих, — сказал мне Брок. — Не мог уже сопротивляться. Вот почему он облажался по полной, найдя свою жертву в семье. На допросе его раскололи. Он признался, что следил за ней годами, бл*дь, делал все возможное, чтобы затушить свою тягу к ней, но той ночью в нем что-то сломалось, он больше не мог сопротивляться.

— И…, — неуверенно произнесла я, — ты поймал его?

Он кивнул.

— Это было не мое дело, потому что дел мне пока особо не давали. Я был тогда в форме, когда с Леви пошли к ней в больницу, у нее была сломана челюсть, я не говорю о других синяках и переломах, но она все же смогла кое-как рассказать, что произошло, и я ушел, пытаясь найти этого мудака, он залег на дно, потому что понял, что облажался. Он прятался, собираясь сбежать. Я выследил его, скажем так, когда я нашел его, я не совсем последовал процедуре задержания.

Черт.

— Ты избил его, — прошептала я.

— Помнишь, я говорил тебе, что хочу сделать с Хеллером?

Я кивнула.

— Я сделал все это с ним, и я сделал все так, что он до сих пор будет помнить обо мне. Полиции это не понравилось, естественно. Меня отстранили от работы, началось расследование. Но мне, бл*дь, было все равно. Для меня то, что я его нашел было важно также, как и сейчас, хотя я понял, что облажался.

— Тебя не уволили, — заметила я.

— Нет, не знаю почему, хотя должны были бы. То, что я сделал, ослабляло как бы обвинения против него у них в деле. Хотя дело было железным, с его ДНК, совпадающим с несколькими образцами, и женщинами, которые опознали его. Но полицейские не надрали мне задницу, прикрыли мое дело, не доведя до суда. Под давлением семьи, он признался. Его признание пошло мне на пользу, они могли выдвинуть против него обвинения. У меня был хороший послужной список, я был хорошим полицейским, и мой капитан видел, что у меня может получиться отличная карьера, поэтому прикрыл мне спину, так же поступили и другие из полиции. Они все знали, кем для меня была Бри, и они также знали, что он с ней сотворил, правильно или неправильно, и каждый из них знал где-то глубоко внутри себя, что, если нечто подобное случиться с женщиной в их окружении, на которую им будет далеко не наплевать, они либо поступят также, но, по крайней мере, уж точно подумают так поступить. Они дали мне какую-то дерьмовую работу, посадили меня за стол, поэтому я знаю, что офисная работа не для меня. Я выбрался из этого дерьма и потом вернулся к работе. А потом стал детективом.

А Бри из-за этого куска дерьма, слетела с катушек, скатываясь по наклонной плоскости. Героин. Умерла от передозировки. Все, включая меня, пытались вытащить ее из этой зависимости. Но у нас не получалось. И видеть, как ее все глубже засасывает это дерьмо, напоминало мне медленную пытку, не только наблюдая за ней, но и за ее мамой, отцом и сестрами, потому что они рвали свои задницы, чтобы вытащить ее оттуда, но все было безрезультатно. Не знаю, сколько раз меня вызывали, когда ее задерживали и она сидела в камере, ошеломленная, в отключке, не представляя где, черт возьми, находится, ее привлекали за сексуальное домогательство во время обыска. Ей даже в голову не приходило избежать ареста. Она готова было отсосать член за двадцать долларов, только чтобы сутенер дал ей дозу. В последний раз, когда я ее видел, едва узнал ее.

О Боже, Боже.

— Дорогой, — тихо сказала я.

— Это был настоящий ад, Тесс.

— Да, детка, — прошептала я. — И ты решил что-то предпринять и перешел в УБН? — Осторожно спросила я.

Он закрыл глаза и задержал дыхание.

Я ждала.

Затем он открыл глаза.