«Неудобное» искусство: судьбы художников, художественных коллекций и закон. Том 1

Волею судеб Курбе оказался втянутым в политическую деятельность, стал активным членом Парижской коммуны (18 марта – 28 мая 1871 года) и был назначен главой Комиссии по искусству. А после разгрома Коммуны Курбе был привлечен к уголовной ответственности и осужден. Чуть позже Правительством Франции к нему был предъявлен иск о взыскании колоссальной суммы, необходимой для восстановления Вандомской колонны, к низвержению которой Курбе прямого отношения не имел. Эта удивительная история подробно рассказана в книге английского искусствоведа Г. Мака[7]. В кратком изложении она выглядит следующим образом.

16 апреля 1871 года на дополнительных выборах в Коммуну, являвшуюся одновременно законодательным и исполнительным органом восставших против режима Наполеона III парижан, Курбе был избран депутатом от VI округа французской столицы. Его избрание было утверждено 19 апреля, за пять недель до того, как Коммуна закончила свое недолгое, но бурное существование.

Курбе был целиком поглощен проектами реформ, касавшихся управления музеями, выставками и другими связанными с искусством учреждениями.

Двадцать первого апреля руководство Коммуны создало Комитет народного просвещения в составе пяти членов, куда был включен и Курбе.

Взятая в кольцо войсками Версальского правительства, раздираемая внутренними противоречиями, Коммуна была обречена на поражение. Однако художник не замечал признаков неотвратимого краха. Он наслаждался активной общественной деятельностью, суетой, возбуждением, декларациями и дискуссиями в различных собраниях и комиссиях.

В то время как Курбе целиком окунулся в политику, его коллега по цеху Огюст Ренуар, очевидно, не совсем понимал, что же на самом деле происходит в городе. А потому он пытался жить обычной жизнью художника, делающего зарисовки на пленэре[8]. Это непонимание специфики политической обстановки чуть было не сыграло с ним дурную шутку. Как-то раз не в меру «бдительные» парижане приняли художника за шпиона, который по заданию версальцев рисует план набережных Сены. Моментально собравшиеся зеваки вошли в азарт и потребовали немедленной расправы над шпионом и, не откладывая дела в «долгий ящик», едва не утопили его на месте. Но случилось чудо. Подоспевшие к «разборке» гвардейцы решили не топить Ренуара, а расстрелять его. Однако, к счастью для художника, расстрел почему-то решено было перенести в мэрию. По пути к месту предполагаемой казни Ренуар вдруг увидел знакомое лицо. Это был Рауль Риго – беглый журналист-республиканец, которого несколько лет назад Ренуар спас от голодной смерти и поимки полицией. Но во времена Коммуны все переменилось. Теперь Риго стал важным человеком и даже… комиссаром полиции. Разобравшись с ситуацией, Риго немедленно дал указание освободить художника. В честь Ренуара поймавшие его гвардейцы с энтузиазмом спели Марсельезу, а затем отпустили его на свободу и дали заветный пропуск, дававший ему право свободно передвигаться по Парижу и даже делать зарисовки[9]. Но вернемся к основному сюжету данной части нашего повествования – обстоятельствам, связанным с разрушением Вандомской колонны.

Создание известных французских скульпторов Ж. Б. Лепера и Ж. Гондуэна – величественная Вандомская колонна – была установлена в 1806–1810 годах на Вандомской площади в Париже в честь побед Наполеона Бонапарта. Этот внушительный монумент, ныне вызывающий восторг не только туристов, но и самих парижан, в дни Парижской коммуны французским республиканцам внушал глубокое отвращение. Монумент являлся символом ненавистной Империи, основанной Наполеоном I и возрожденной Наполеоном III.

По приказу Наполеона для отливки колонны было отпущено шестьдесят тонн бронзы, полученной при переплавке поврежденных в бою австрийских и русских пушек. В 1863 году наверху колонны было установлено скульптурное изображение Наполеона I в одеянии римского императора, с лавровым венком на голове работы Огюстена Дюмона.

Сразу же после сокрушительного поражения французской армии от пруссаков под Седаном и падения Второй империи многие выдающиеся граждане и влиятельные газеты настойчиво стали требовать сноса колонны и переплавки ее на пушки. Как истый республиканец Курбе соглашался, что колонну следует, по крайней мере, перенести с Вандомской площади. В то же время он возражал против уничтожения ее орнаментированного бронзового покрытия.

14 сентября 1870 года, т. е. еще до создания Коммуны, Курбе разразился петицией, которая в дальнейшем весьма печально отразилась на его судьбе, хотя и была сформулирована достаточно расплывчато.