Неудобные вопросы о религии и Церкви

Однако тот факт, что некоторые священнослужители имели такие клички, еще не означал, что они были полноценными агентами или осведомителями. Нельзя забывать о том, что даже в поздний советский период вся деятельность Церкви по-прежнему находилась под строжайшим контролем светской власти, которая осуществляла его через уполномоченных Совета по делам религий, а также через разветвленный аппарат КГБ. Священнослужители, особенно высшего ранга, привлекались к сотрудничеству со спецслужбами, однако это сотрудничество в абсолютном большинстве случаев носило вынужденный и формальный характер. Например, архиерей был обязан информировать «органы» – напрямую или через уполномоченного – о текущих делах епархии, получать разрешение на рукоположение тех или иных лиц.

Таковы были условия, на которых Церковь могла легально существовать в Советском Союзе, и ради сохранения Церкви священнослужители шли на такого рода сотрудничество с безбожной властью. Но никакого предательства веры и Церкви в этом сотрудничестве не было. Наоборот, все силы Церкви были направлены на то, чтобы сохранить веру в безбожном государстве, дать возможность верующим, пусть и в стесненных условиях, исповедовать Христа и жить полноценной духовной жизнью.

78. Церковь выступает за мир, а при этом освящает оружие. Как одно с другим совмещается?

Церковь выступает против войны, но заботится о воинах как тех, кто особенно нуждается в молитве и поддержке. «Чин благословения воинских оружий», практиковавшийся в царской России, относился к личному оружию воина, которое он должен был использовать для защиты веры, царя и Отечества. Согласно тексту этого чина, не всякое оружие может быть освящено, но только то, которое используется «к защищению и заступлению истины Христовы», «ко укреплению и заступлению Церкви… сирых же и вдовиц».

Воин всегда воспринимался в Церкви как заступник и защитник, к воинам всегда было в Церкви особое отношение – бережное и заботливое. Многие святые воины изображаются на иконах с оружием. Например, святой Георгий Победоносец чаще всего изображается с копьем, которым он поражает дракона. Святой князь Александр Невский на иконах нередко держит меч.

Существование чина освящения личного оружия, которое военнослужащий призван использовать для защиты веры и Отечества, для защиты угнетаемых и малоимущих, не означает того, чтобы любое оружие могло освящаться служителями Церкви. В проекте документа «О благословении православных христиан на исполнение воинского долга», подготовленном в Межсоборном Присутствии и 3 февраля 2020 года разосланном в епархии на обсуждение, говорится: «Не отражено в традиции Православной Церкви и не соответствует содержанию самого Чина благословения воинских оружий, а потому должно быть исключено из пастырской практики использование данного чинопоследования для “освящения” любых разновидностей оружия, употребление которого может повлечь за собой гибель неопределенного количества людей, в том числе оружия неизбирательного действия и оружия массового поражения. Вместе с тем уместно благословение средств передвижения, используемых военными на суше, на воде или в воздухе, ибо при этом испрашивается у Господа не “освящение” пушек, реактивных снарядов или средств бомбометания, но охранение воинов».

Изложенная позиция отражает сложившийся внутри Церкви консенсус относительно применения Чина благословения воинских оружий. Если документ по итогам обсуждения будет принят Архиерейским Собором, данная позиция станет официальной позицией Русской Церкви.

79. Почему Церковь не выступает против смертной казни? Разве ее долг «печалования» не предполагает заботу о том, чтобы смертная казнь была отменена?

На этот вопрос дан ответ в «Основах социальной концепции»: «Особая мера наказания – смертная казнь – признавалась в Ветхом Завете. Указаний на необходимость ее отмены нет ни в Священном Писании Нового Завета, ни в Предании и историческом наследии Православной Церкви. Вместе с тем Церковь часто принимала на себя долг печалования перед светской властью об осужденных на казнь, прося для них милости и смягчения наказания. Более того, христианское нравственное влияние воспитало в сознании людей отрицательное отношение к смертной казни. Так, в России с середины XVIII века до революции 1905 года она применялась крайне редко. Для православного сознания жизнь человека не кончается с телесной смертью – именно поэтому Церковь не оставляет душепопечения о приговоренных к высшей мере наказания».